Простота Вечности. Пробуждение

Карташева Мария

– Ну всё, пользуй красавица, – блеснул жёлтыми зубами вымазанный сажей паренёк. – Нам Матвеич наказал всё здесь прочистить и проверить, чтобы работал, – он похлопал котёл по тёплому боку. – Мы все исправно сделали, может, надо окропить работку? А, красавица?

– Иди домой, кропи с молодой женой. – послышался от дверей глухой бас. – Брысь отсюда, Казанова.

– Это главный инженер, Матвеич, пришёл проверить, все ли его указания выполнены. – пояснил новенькому помощнику паренёк и, толкнув топтавшегося на месте юношу, пошёл на выход.

Сати иногда казалось, что Ерофей и Матвеич взяли над ней негласное шефство и чутко блюли территорию, где обитала девушка. Вся местная шпана была предупреждена не лезть сюда

со своими глупостями, поэтому Сати жила спокойно и даже не боялась ходить тёмными вечерами по местным улицам.

День снова пролетел в заботах, и вечером Сати задремала под уютный гул в трубе очага. Посеребрённая зимним дыханием паутина ветвей стучала в окно, беспокоясь от налетевшего ветра, и Сати, разбуженная этим звуком, проснулась посреди ночи. Она вышла нагреть чайник и подкинуть пару дровин в тлевший очаг, как услышала за входной дверью осторожную возню. Девушка замерла и на цыпочках пошла в прихожую. Откинув тяжёлый полог, который помогал сохранять тепло внутри, она босыми ногами встала на стылые доски и прислонила ухо к полотну двери. Снаружи кто-то скрёб стену, повизгивал и суетился. Сати долго прислушивалась к шуму и вдруг её осенило, что это может быть замерзающая кошка или собака. Она накинула пальто и, сунув ноги в сапоги, стала возиться с замком. На той стороне замерли, и через секунду девушка услышала, как трясётся от чьего-то бега железо лестницы. Кинувшись к окну, Сати увидела лишь следы, скоро пересёкшие лежавший снег, но теперь было понятно, что там просилась явно не животина, искавшая тепла, хотя и на человеческие отпечатки это тоже было не похоже. Сердце девушки нехорошо сжалось, и она до утра сидела в кресле, поджав под себя ноги и укутавшись в одеяло.

На востоке ярко занимался рассвет, Сати сквозь сон слышала лязганье железа, сигналы машин и ругань рабочих. Ночное происшествие выбило её из колеи, в которой она так уютно пряталась от себя самой, и утром на неё навалилась душевная хандра. Потеряла свою прелесть эта милая комнатёнка, не радовал теплом камин и пироги, присланные Ерофеевой половинкой, казались пресными.

– Что с тобой сегодня? – Ерофей помогал Сати пересчитать одинаковые синие вазы, присланные хозяином склада.

– Всё хорошо. – натужно улыбнулась девушка, не отрываясь от работы.

– Ну как знаешь.

Экспедитор погрузился в машину, но вдруг Сати заметила, что он снова возвращается и словно выискивает что-то у входа.

– Ерофей, ты чего? Забыл чего-нибудь? – она выбежала навстречу, но поскользнулась на подсохшей ледяной корке и падая зацепилась за перила. – Да что ж такое.

Девушка удержалась на ногах, но из середины ладони, которой она уцепилась за железный поручень, стала сочиться кровь.

– Мне пора, – смешался Ерофей при виде оказии барышни, слегка побледнел и ретировался в машину, лишь крикнув на бегу, чтобы на помощь кого-нибудь позвала.

– Ну да, – проворчала Сати, – МЧС сейчас вызову, как же, руку же почти оторвало.

Промокнув платком ссадину, она поискала глазами что-нибудь похожее на аптечку и вдруг сообразила, что ничего у неё нет. Даже простой перекиси.

– Ладно, – Сати промыла рану кипячёной водой, – не отвалится, надеюсь.

Ещё один день закатился за горизонт вслед за солнцем, и Сати, вооружённая одолженным биноклем и целым кофейником с бодрящим напитком, села у окна в твёрдой решимости дождаться незваного гостя. Электронное табло телефона показало, что уже полночь, но вокруг было тихо, тревога потихоньку испарялась, и Сати подумывала уже ложиться, но вдруг рука в пораненном месте стала ныть. Сати раскрыла ладонь, и реальность тихонько поплыла у неё перед глазами: края ранки щерились чёрным кантом, словно страшной пропастью беззубой пасти. Мозг суетливо заметался, страх передавил дыхание, и девушка, кинув в сумку кошелёк, побежала в ближайшую аптеку.

Нужный адрес находился

совсем рядом, идти было недалеко, но короткий путь в арке перегородил какой-то спящий грузовик. Холодный ветер вынуждал её идти быстрее, под пальто у неё была лишь ночная рубашка да шерстяные штаны, наспех натянутые для тепла. Сати углубилась в арку соседнего дома, здесь ветер немного стих, и мороз стал сразу как-то мягче. Она пересекла ещё пару дворов и вышла в незнакомый переулок, хотя думала, что уже знает все окрестности.

– Простите, – Сати увидела шагающую ей навстречу девицу, – мне кажется, я заблудилась.

– Если заплутали, то надо выходить на нужную дорогу. – взглянув Сати в глаза, проговорила прохожая.

– Как аптеку найти, не подскажете? – Сати чувствовала, как нарастает боль в руке и немеют пальцы на ногах от холода.

– Туда. – барышня мотнула головой себе за спину, – вон в ту арку, так вернее и быстрее.

Снежная позёмка стелилась, повторяя изгибы улочки, перекатывалась клубами у самых ног, тянулась вверх и снова прижималась к земле. В раскачивающемся свете фонарей, снежинки, очарованные искрящимся пламенем, замирали на мгновенье, но в последний миг бросались врассыпную. Девушка долго петляла по незнакомым местам, но поняла, что окончательно заблудилась. Сати вдруг увидела лишь одно окно, среди безжизненных коробок домов, которое бросало тусклую полоску света, на ночной тротуар. Поискав вход, она увидела под налетевшим снегом подёрнутый морозцем камень ступеней, которые поблёскивали от наледи и каскадом уходили вниз.

Сати стала спускаться, цепляясь за прутья железной решётки, отделявшей вход от улицы. Малейшее скольжение сулило ей барахтанье, быстрый спуск и очень неприятную остановку, но как бы осторожно она ни спускалась, лишь гигантский прыжок спас её от близкого знакомства с каждой ступенькой. Оторвавшись от приветливо принявшей её стены, Сати мысленно выругалась и стала стучать в дверь. Но деревянное полотно само отворилось, заскрипело, выдавая пришедшего. На улицу вывалились клубы тёплого воздуха, самостоятельная дверь стукнулась, задев что-то стоящее позади неё и стала медленно закрываться.

– Можно войти? – Сати придержала украшенную инеем створку и переступила порог. – Есть кто?

Кусок толстого полиэтилена, приделанный на манер занавеси, отделял освещённое помещение от заставленного миллионом вещей коридора, за ним металась чья-то тень, слышался напев, но на её призывы никто не реагировал. Сати отдёрнула полупрозрачный полог и увидела, что за ним посреди небольшой комнаты пылала огнём железная бочка, дым от которой тянуло вверх по широкой печной трубе, непонятно откуда взявшейся здесь. И в костёр с увлечением бросал попадавшиеся ему под руку предметы маленького роста старичок с торчащими во все стороны, словно воткнутая солома, волосами.

Сати даже вздрогнула, когда он прокаркал, не оборачиваясь на неё:

– И даже не надейся, что как в детских книжках, я превращусь из ворчуна, в старого доброго дедушку, который будет умильно сюсюкать над твоими детками. Не надейся. Я слишком хорошо знаю этот мир, чтобы восхищаться какашками младенцев, и радостно скакать по комнате с криками, «ура, мы покакали». – он остановил указательный палец прямо перед её переносицей, – все просто рехнулись от ощущения собственного величия, – он задумался, присматриваясь к Сати, – и все в поисках бессмертия, почему-то. Этим величием смердит повсюду. – он принюхался к ней. – И от тебя смердит, только ты ещё этого не осознала. – старик долго и сосредоточенно смотрел на разложенные предметы у него на столе, – да, и если ты веришь этому старому холеному мерзавцу, то хочу тебя разочаровать, – дедок расплылся в злой щербатой улыбке, – он задумал нехорошее, но ты так глупа, что, когда в твои прогнившие мозги дойдёт эта мысль, – пожилой мужчина пустил пузыри сквозь губы и вывалил язык, – будет поздно.