Простой советский спасатель 2
Шрифт:
Сказать что я обалдел, — это ничего не сказать! Откуда? Значит ли это, что у моего отца была точно такая же карта, если доктор и батя всю жизни интересовались историей и тайнами Энска? Если да, то почему отец никогда мне не показывал и даже не рассказывал про эту странную схему с гербом и с непонятной подписью?
Глава 8
На какое-то время я просто выпал из жизни, погрузившись в собственные мысли.
— Леш, ты чего? — окликнула меня Лена.
—
— У тебя лицо такое было … — девушка попыталась показать, какое именно, но потом сдалась. — Отрешенное. Словно ты где-то не здесь.
— Я здесь и сейчас. И с тобой, — улыбнулся я, глядя в ее глаза.
Лена чуть недоверчиво смотрела на меня, пытаясь понять? Отыскать ответы н невысказанный вопрос? Я не знал. Но чувствовал себя странно. Мне казалось, я должен испытывать к себе как минимум легкое отвращение за то, что заморочил девочке голову до такой степени. Первый случайный поцелуй вызвал ответную реакция.
Тут, как говорится, если бы я ей не нравился, она бы сумела за себя постоять. Укусила бы на крайний случай. Ну и я бы поучаствовал, не насильник я все-таки. Женское «нет» вполне понимаю.
Угу. Главное себе-то не ври, дорогой друг Леха! Понравилась она тебе еще там, на нудистской полянке. Сильно понравилась. Стал бы ты целовать малознакомую бабу, пардон, девушку, если бы в душу она тебе не глянула. Нину в расчет не беру. Там просто нормальная живая физиология. Двое взрослых людей, которые знают, чего хотят друг от друга. А здесь…
«А, гори оно все синим пламенем», — вздохнул я, склонился к Лене, легонько коснулся губами её губ и замер, ожидая реакцию. И она не замедлила себя ждать. Девушка как-то судорожно вздохнула, замерла на мгновение, а потом каким-то до боли родным движением обвила руками мою шею и ответила на поцелуй.
Тут уже дрогнул я. Мысли как-то сразу улетучились в неизвестном направление, остались только мы вдвоем, аромат её волос и безудержный стук сердца. Даже совесть куда-то запропастилась, а попытка вызвать образ Галки провалилась с треском.
Не знаю, сколько мы целовались, но под конец у меня-таки сработали инстинкты самосохранения, и когда совсем уже крышу начало сносить, я сумел взять себя в руки и прервать наш уже далеко не самый невинный поцелуй.
Лена чуть покачнулась, распахнула затуманенные глаза и вдруг залилась краской по самые уши. Шея, щеки, лоб — все пылало. Девушка зажмурила глаза и уткнулась в мою грудь. Я растерялся, но сообразил обнять. Осторожно поглаживая девичью спину, я мучительно соображал, что говорят в таких ситуациях?
Женщины меня вниманием никогда не обходили. И после Галкиной гибели я пустился во все тяжкие, сорвавшись в седую юность так сказать. Но в такой передряге оказался впервые.
Лена завозилась в моих руках, чуть отстранилась и прошептала.
— Ты не думай… что я… сразу со всеми… целуюсь… Не понимаю, что
Черт, мне показалось, или она всхлипнула? Только женских слез мне не хватало до полноты сюжета! Боюсь их до ужаса!
— Лен, да ничего я не думаю! Ну что ты! Нравишься ты мне, вот и весь разговор! — я решил зайти с козыря, глядишь, сразу и успокоится, если поймет, что я с честными намерениями, а не поглумиться или еще что.
И только когда я произнес утешительные слова, не вкладывая в них большого смылся, я вдруг осознал, что не соврал ни в одной букве. Мало того, возникло полное ощущение, что меня словно Галка благословила на счастье. В душе разлилось тепло, а сердце отчего-то выдало чечетку и замерло, боясь спугнуть момент.
— П-правда? — Лена замерла, не решаясь поднять голову.
— Правда-правда! — подтвердил я, чуть отстраняя её от себя. — Лен… Ну прекращай, все ж хорошо, ну, что ты…
— Я… просто испугалась… — девушка вздохнула, повела плечами, выбираясь из моих объятий, и отвернулась от меня.
— Давай подержу, — сообразив, что ей неудобно приводить себя в порядок, сумка с фонариком мешает.
Я похлопал себя по карманам и понял, носового платка в них нет. Значит, будем прививать новому телу новые привычки, а то и девушке помочь нечем. Лена отдала мне тряпочную авоську и принялась вытирать лицо ладошками. Я терпеливо ждал, когда она окончательно успокоится, чтобы поговорить о более приземленных вещах.
— Успокоилась? Ну и замечательно, а то придумала тоже: плакать! — я улыбнулся, глядя на девушку.
Чуть припухшие веки и губы, покрасневший кончик носа, прядка, упавшая на лоб. Лена сделал попытку её убрать, но кучеряшка упорно возвращалась на место, придавая лицу девушки шкодное выражение.
— Не сердишься?
— Уже нет, — чуть смущаясь, ответила девушка. — Не сержусь. А ты зачем здесь?
— Ты откуда здесь с утра?
И снова вопрос мы задали одновременно. На этот раз хохотунчик решил на нас не нападать, и мы просто стояли, глядя друг на друга.
— Ты зачем полезла одна неизвестно куда? — уточнил я. — Это могло быть опасно.
— Да ладно тебе, не драматизируй! — фыркнула Лена. — Что может быть опасного в наше время? Особенно в нашем городе?
— Ну не скажи, — вздохнул я.
Эх, Лена, Лена, я бы мог тебе рассказать, сколько убийц и маньяков бродит по нашей замечательной стране развитого социализма, да только ты ж не поверишь. Откуда простой советский спасатель может знать подробности о поимке особо опасных уродов. Один только заслуженный учитель РСФСР чего стоит, который двадцать лет издевался над мальчишками. И ведь никто не мог заподозрить, что руководитель детско-юношеского туристического клуба «Чергид», ударник коммунистического труда, депутатом Невинномысского горсовета Анатолий Сливко — конченный извращенец.