Простой советский спасатель 5
Шрифт:
Подземелье я покинул довольно быстро. Дорогу помнил хорошо, поэтому местами просто-напросто бежал, не задумываясь о том, что кто-то еще может меня услышать. Вырвавшись из-под земли, остановился и зажмурился, ослепленный ярким светом. Отдышался и рванул к велосипеду. Спустя несколько минут я уже накручивал педали, жалея, что подо мной не мотоцикл, и решал дилемму, куда заехать сначала: к Блохинцевым или в общагу?
Решил, что лучше к Николаю Николаевичу, а пока придумаю, зачем мне срочно понадобилась папка. Я летел низами, не разбирая дороги, едва успевая объезжать кочки на проселочной
Подумать завтра, как любила повторять моя жена, тоже не получится. Нет у меня этого завтра, есть сегодня и сейчас. И что с этим делать — непонятно, не в драку же лезть с Сидором Кузьмичем, в самом деле. Оно, конечно можно, и, если другого выбора не останется, в драку я полезу, чтобы спасти Лену. Но оставлять за спиной такого врага — злого и опасного — ой, как не хочется. Не убивать же его, в самом деле.
Мне еще жить в этом времени, надеюсь долго, и, если повезет, даже счастливо. Преступником становиться не хотелось. Самооборону и прочее доказывать в нашем государстве такое себе удовольствие. Если уж в моем времени сажают парней, которые спасают от маньяков несчастных детей, то что делают в Советском Союзе даже представлять не хочу.
Значит, работаю по обычному плану — действую по обстоятельствам. Как только определился, дышать стало легче, я успокоился и сосредоточился на дороге и дальнейших действиях: забрать бумаги у Блохинцева, заехать в общагу за спрятанной картой, вернуться в подземелье, обменять папку на Лену. Теперь, главное, чтобы никакая случайность внезапно не вылезла и не помешала.
До Блохинцевых я добрался достаточно быстро. Соскочил с велосипеда возле подъезда и охнул про себя. С непривычки ноги гудели и отказывались ходить. Я отдышался, пару раз присел, подхватил велик и затащил его в предбанник. Поднялся по ступенькам и через секунду нажал на пимпочку звонка.
В какой-то момент мне показалось, что в квартире никого нет. Я выругался, и снова вдавил кнопку до упора. Дверь внезапно распахнулась и на пороге предстала Полина Федоровна.
— И не зачем так трезвонить, молодой человек, — задирая очки на лоб, строго отчитали меня. — Я и с первого раза все прекрасно слышала.
— Простите, Полина Федоровна, — я совершенно искренне прижал руки к груди, всем своим видом выражая раскаяние, которого не испытывал.
— Слушаю вас, Алексей, — не обращая внимания на мое покаяние, невозмутимо продолжила Ленина бабушка.
— Полина Федоровна, — я улыбнулся еще шире и еще искренней. — Мне нужны мои бумаги, которые я оставлял Николаю Николаевичу на хранение, — и замер, продолжая улыбаться, в надежде, что Лениной бабушке не придет в голову поинтересоваться, зачем мне так срочно понадобилась папка.
Говорят, если мужчина хочет узнать, как будет выглядеть его невеста через двадцать лет, нужно посмотреть на тещу. Маму Лены я не помнил даже по своей прошлой жизни, но лицом девушка очень походила на бабушку, а Полина Федоровна выглядела очень и очень моложаво и элегантно. А если еще принять во внимание сочетание характера, ума и мудрости,
«Так, Леха, не отвлекаться», — мысли танцевали лезгинку, а я не сводил глаз с хранительницы рода Блохинцевых.
— Проходите, молодой человек, — после короткого оценивающего молчания Полина Федоровна приглашающе отступила от порога и распахнула двери пошире.
— Полина Федоровна, у меня очень мало времени, — взмолился я, проходя в светлую прихожую.
— Я вас надолго не задержу, — улыбнулась Ленина бабушка, я вздохнул, разулся и пошел следом за ней в гостиную.
— У Николая Николаевича прием, — указав на кресло, уточнила соседка. — Не будем его беспокоить.
— Спасибо, я постою, — отказался я, нетерпеливо провожая взглядом неторопливую старушку.
Я плохо помнил Полину Федоровну из прошлой жизни. В детских воспоминаниях — вкусные пироги, глубокий голос, поющий красивые печальные песни, ласковая ладонь, которой соседка приглаживала мой упрямый вих о р и добрая улыбка. Какой она была для остальных соседей — хорошей, доброй, строгой или вредной — в памяти не отложилось. Здесь и сейчас я надеялся, что женщина не страдает излишним женским любопытством и просто отдаст документы, без дополнительных танцев с бубнами с моей стороны.
— Алексей, я хотела с вами поговорить.
Я закатил глаза и мысленно застонал, предполагая тему разговора: Лена и наши с ней отношения, включая планы на будущее.
— Слушаю Вас, Подина Федоровна, — незаметно вздохнул и постарался не слишком выдавать голосом свое недовольство.
Звонкий женский голос заставил меня вздрогнуть. Я даже не сразу сообразил, что это смеялась хозяйка дома, настолько молодо и заливисто звучал смех.
— Нет, Лёшенька, ваши отношения с Леной меня не интересуют, — отсмеявшись, уточнила Полина Федоровна. — Всему свое время. И когда оно наступит, внучка поделится и представит своего молодого человека по всей форме.
Я невольно сглотну: похоже, бабушка-соседка мысленно уже примерила на меня костюм жениха.
— Тогда о чем? — уточнил я, глядя, как женщина достала из секретера вожделенную папку и теперь стояла, чуть склонив голову к плечу и задумчиво меня разглядывая.
— Скажите, Алексей, вы верите в судьбу?
Я вздрогнул от неожиданности, вопрос выбил из колеи, не вписываясь в ситуацию.
— Никогда не думал об этом, — совершенно искренне ответил я.
— А в неслучайные случайности?
«Час от часу не легче», — мелькнула мысль, вслух же я ответил фразой, которую когда-то где-то прочитал:
— Случайных случайностей не бывает. Бывает только иллюзия случайности. Все имеет первопричину.
— Неожиданно. — Полина Федоровна едва заметно вздрогнула, но секунду спустя взяла себя в руки и слабо улыбнулась. — Алексей, — женский голос изменился и стал требовательным. — Обещайте мне одно…
— Если это в моих силах, Полина Федоровна, — перебил я. — Никогда ничего не обещаю, пока не услышу просьбу. Пообещать и не сделать — не в моём характере, отец учил всегда отвечать за свои слова.