Простой советский спасатель 5
Шрифт:
Подбежала, схватила за руку и затормошила, заглядывая в лицо.
— А Сидор Кузьмич что говорит? — уточнил я, наблюдая за мичманом.
Начальник остановился, когда услышал и увидел меня. Теперь стоял, переложив опасный инструмент в левую руку, а правую сунул в карман, ждал моего ответа.
— А он! — от возмущения голос у девушки сорвался. — Сидор Кузьмич говорит, — чуть тише продолжила Лена. — Он говорит, что никого не нужно звать! Что он доложит куда следует, и вообще это государственная тайна! А мы здесь не при чем!
— Думаю,
Не нравилась мне его правая рука, что у него в кармане? Пистолет? Казалось бы — глупость, но… Мы по-прежнему даже примерно не представляем, для каких целей особист разыскивал княжескую казну. Для будущего переворота или все-таки для своих личных планов? И в том, и в другом случае мы с Леной — лишние свидетели. А как говорил один известный персонаж: я слишком много знал!
— Но, Леша! — начала девушка и запнулась, осознав, что я не смотрю на нее.
Девчонка крепко вцепилась в мою ладонь, затаила дыхание и медленно повернулась. Уж не знаю, что она собиралась обнаружить за своей спиной, но побледнела знатно. Не увидев ничего подозрительного, Лена тихонько выдохнула, но руку мою не отпустила.
— Леш? — и все-таки напряжение сквозило в девичьем голосе.
— Да, Лен?
— Но ведь это же неправильно? — не удержалась девчонка.
— А об этом лучше мы у Сидора Кузьмича спросим. Что скажете, Сидор Кузьмич? Что дальше делать будем?
— Ничего, Алексей, — мичман вытащил руку из кармана, и я немного расслабился. — Для начала оглядимся и осмотрим ящики. А потом видно будет.
— Чтобы пересмотреть все, что здесь есть, понадобится недели две. А то и месяц! — воскликнула Лена, всплеснув руками.
Опять она оседлала своего конька справедливости. Вот что ты с ней будешь делать!
— Сейчас наша задача вскрыть все ящики и отсмотреть, что мы отыскали. Заодно примерно оценить, что это и чьё это. По возможности, — четко произнес особист. — Я понимаю, мы не специалисты в этой области, но примерно прикинуть сумеем.
Мы по-прежнему играли с ним в гляделки.
— Но мы не историки! — снова начала Лена.
— Согласен, — поддержал я девушку. — Максимум сумеем по знакомому гербу определить, и то вряд ли.
— Вот и я говорю! Специа…
— Лена, остановись и послушай, — я оборвал девушку, легонько сжав женское плечо, предупреждая и останавливая неугомонную комсомолку.
Плечо дернулось под моей ладонью, но девушка все-таки послушалась.
— Посмотрим, — уклончиво ответил Сидор Кузьмич в ответ на наши возражения. — Затем я все здесь опечатаю, возьму с вас расписку о неразглашении, и вы благополучно забудете обо всем что видели и узнали. Это — государственная тайна. Решение будет приниматься не вами. И не мной. И даже не на уровне Энска. Не исключено, что местный горсовет останется в неведение.
— Но… так же нельзя… — простонала Лена. — Это же народное достояние!
Я снова сжал девичье плечо, призывая успокоиться.
—
— Давай, Алексей, ты моложе, сил больше, быстрее вскроешь ящики. Лена, с тебя беглый осмотр и, желательно, короткая опись, —
— Но я же не специалист! — на девчонку было жалко смотреть. Слезы блестели в глазах, губы искусаны, руки сжаты в кулачки.
— Не суть, — отрезал особист. — Твоя главная задача подписать на коробах номера, просмотреть содержимое и написать коротенько справку: украшения, документы, меха. В таком духе. Справишься? — Сидор Кузьмич уставился на комсомолку.
— С-справлюсь, — Лена дернула плечом, скидывая мою ладонь. — Только чем писать и отмечать?
Особист скупо улыбнулся, наклонился, достал из рюкзака синий химический карандаш и толстую тетрадку в клеенчатой обложке, протянул их девчонке. После секундного колебания девушка шагнула вперед, приняла орудия труда и двинулась к первому от входа вскрытому ящику…
— Ну что, приступим?
И мы приступили.
Глава 22
Вскрывать ящики оказалось делом непростым. Первый ряд стоял в один слой, так сказать. А вот во втором короба размещались друг на друге. Пришлось для начала проложить проходы, выдвинуть передние ближе к центру. Места стало меньше, но другой возможности расположить ящики поудобней мы не придумали.
Освободив место, мы с Сидором Кузьмичом решили все-таки снять второй ряд и спустить на землю. Прикинули размеры оставшейся площади, и снова принялись играть в интересную игру, которая появится в нашей стране в середине восьмидесятых. Кто не играл в тетрис, тот не умеет впихивать невпихуемое.
Кузьмич, ясное дело в глаза такую игрушку не видывал. Но в две головы мы быстро сообразили, куда и как передвинуть ящики, чтобы разместить их в три ряда. Не знаю, сколько ушло времени на эти перестановки, но устали мы знатно. Лена все еще возилась с одним из коробов, который Сидор Кузьмич успел вскрыть до моего прихода. Заглядывала внутрь, что-то записывала в блокнот, морщила нос от явно не очень приятного запаха, что-то пересчитывала и снова записывала в тетрадку, что и где лежит.
— Перекур? — тяжело дыша, предложил мичман.
— Поддерживаю, — опускаясь на ящик, выдохнул я. — Надеюсь, оно того стоит, — похлопав по крышке, пробурчал я.
— Что именно? — уточнил Кузьмич, оглядываясь в поисках своего рюкзака.
Лена коротко на нас взглянула, но не подошла и не заговорила, демонстративно продолжив выполнять поручение особиста по переписи. Я мысленно изобразил жест «рука-лицо» и поднялся за рюкзаками. Как-то так получилось, что в процессе перестановки мы с мичманом отпихнули их ближе к входу.
Я добрался до мешков, подхватил оба, и шагнул было назад, но какой-то звук заставил меня остановиться. Я замер, стараясь не делать резких движений.