ПРОСТОЙ СТАРАТЕЛЬ

За две недели до нового, 2017 года губернатор Челябинской области Борис Дубровский бросил все дела и срочно выехал в поселок Березняки. Ситуация на Березняковском карьере, который разрабатывает компания «Южуралзолото», была экстренной: образовавшаяся трещина грозила разрывом магистральному нефтепроводу

«Транснефти». В сутки через нефтепровод прокачивается примерно сто составов с нефтью, в год – 120 млн т, или половина всего российского экспорта. Авария могла привести к техногенной катастрофе и срыву поставок нефти. На этом неприятности губернатора не закончились. После обращения главы «Транснефти» Николая Токарева Ростехнадзор приостановил разработку карьера. Руководство «Южуралзолота» возмутилось, а 500 работников предприятия написали открытое письмо Владимиру Путину. Оказавшись меж двух огней, Дубровский все же призвал возобновить работы на карьере в ближайшие сроки. Владелец «Южуралзолота» Константин Струков всегда ладил с местными властями. По словам его знакомых, он «лишен политесов» и, как мог убедиться Forbes, прост в общении и нередко очень эмоционален. Предприниматель из списка Forbes (108-е место, $950 млн), переживший не одну смену региональных элит, живет в городке Пласт, знает всех соседей и часто спускается в шахту к рабочим, до которой добирается на «Ниве». Что это – имидж или истинное лицо регионального миллиардера? Чужая земля Потомок уральских казаков Константин Струков в первый раз попал в шахту на втором курсе Магнитогорского горно-металлургического института. Любитель прочитать о золотой лихорадке, он проникся романтикой горного дела. Окончив в 1980 году кузницу кадров «Магнитки» (Магнитогорский институт оканчивали, например, владелец ММК Виктор Рашников и Дубровский, который до назначения губернатором возглавлял ММК), Струков по распределению попал в Казахстан. Карьеру он начал в производственном объединении «Караганда уголь». Затем шесть лет проработал в Севказгеологии (структура Мингео СССР) и в 1987 году устроился в артель старателей «Енбек» («труд» в переводе с казахского). По договору с госкомбинатом «Каззолото» артель добывала и продавала золото с его месторождений, а также строила вокруг них инфраструктуру. Работали по 12 часов под землей, рассказывает бывший геолог «Енбека» Марат Матцаков. Вкалывали не бесплатно: если хороший геолог из Мингео получал 220 рублей, то старатель мог заработать до 3000 рублей в месяц.

За шесть лет Струков прошел путь от главного инженера шахты до председателя артели. Однако после распада СССР в бывших советских республиках для русских специалистов настали не лучшие времена. Приоритет отдавался местным кадрам, вспоминает Матцаков: «Русский занять руководящую должность уже не мог». Стали возникать проблемы и на бытовом уровне. «Я понял, что мы живем

в другом государстве и никакой перспективы для дальнейшего развития нет», – вспоминает Струков.

В 1993 году он «за один день решил все бросить» и уехал в родной Оренбург. Поселив семью в съемной квартире, Струков начал искать работу. Поиски привели старателя в Башкирию. Башкирский медно-серный комбинат сдал Струкову в аренду два золотоносных месторождения рядом с городом Сибай и перерабатывал добытую им руду. Договориться с комбинатом помогли связи, признает Струков: «Мы же все друг друга знаем, учились вместе». В середине 1990-х выпускников Магнитогорского института можно было встретить не только среди горняков Башкирского медно-серного комбината, но и в администрации Сибая. В 1994 году Струков зарегистрировал в Сибае ООО «Купрум» и пригласил коллег из «Енбека». Откликнулись 350 специалистов. Люди хватались за любую возможность, чтобы «удрать из Казахстана», объясняет Матцаков, а Струков был хорошим организатором и «великолепно ладил с людьми». Начинать пришлось с нуля, рассказывает старатель: «Голое поле и подземная разработка». Запустить рудник помогло оборудование, которое «енбековцы» вывезли из Казахстана. Старатели жили в строительных вагончиках, не был исключением и Струков: «Я четыре месяца спал на полу и два года жил с товарищем на одной кровати – он вставал, я ложился». Денег от золотодобычи хватало только на зарплаты, утверждает Струков: «Предприятия еле-еле существовали. Многие мукой и башмаками зарплату выдавали. О какой прибыли тогда могла идти речь?» ходоки с урала Постепенно дела «Купрума» наладились, и к сентябрю 1997 года рядом с Сибаем вырос целый шахтерский поселок. Струков отмечал здесь свое 39-летие, но приезжие суровые мужчины собрались на пороге его дома отнюдь не для поздравлений. Целая делегация из челябинского ОАО «Южуралзолото» во главе с председателем профсоюза приехала уговаривать Струкова спасти предприятие. Производство полностью встало, а улицы их родного Пласта заполонили голодные бастующие шахтеры. Струков был хорошо знаком с ситуацией на «Южуралзолоте». Двумя годами ранее он по предложению тогдашнего гендиректора предприятия Юрия Носырева взял в разработку шахту «Восточная». Струков с командой «енбековцев» перебрался в Пласт, зарегистрировал там «Уральскую золотодобывающую компанию «Восточная» (УЗК «Восточная»), откачал воду из шахты, оборудовал подъем и приступил к работе. Но за добытое золото Струков, как он сам говорит, получал от Носырева «крохи». Директора крупных ГОКов всегда недоплачивали, объясняет бизнесмен Сергей Паушок, сколотивший капитал на золотодобыче. При этом проценты по банковским кредитам достигали тогда 300% годовых и съедали всю прибыль. Носырев предлагал поработать на месторождениях «Южуралзолота» и Паушку, но тот отказался.

Конец ознакомительного фрагмента.