Пространство Большой Евразии XXI века. Интеграционные процессы: институты, направления, вызовы
Шрифт:
В Евразии и вокруг нее происходит формирование широкого интеграционного контура – всеобъемлющего Евразийского партнерства с участием Евразийского экономического союза, Китая, с его инициативой экономического пояса Шелкового пути, Индии Пакистана, Ирана. Важную роль в формировании нового сообщества будет играть обновленная ШОС. Возникает вопрос о том, каков стратегический потенциал сопряжения основных интеграционных проектов в Евразии? Являются ли отдельные интеграционные проекты конкурирующими или взаимодополняющими друг друга? Приведет ли дальнейшее развитие интеграционных процессов в Евразии к зоне свободной торговли [16] ?
16
Список сессий ВЭВ-2016 [Электронный ресурс] // Росконгресс. URL:(дата обращения: 20.01.2022)
Разумеется, не все интеграционные усилия на пространстве
Одной из важнейших характеристик эффективности интеграционных процессов в Евразии является обеспечение безопасности стран региона. Автор рассматривает в работе Институты безопасности Большой Евразии, которые прошли проверку на прочность в условиях полных драматизма, процессов, протекающих в регионе на протяжении всего XXI столетия.
Раздел I
Содружество Независимых Государств. Основные этапы развития, успехи и проблемы
§ 1. Интеграционные и дезинтеграционные процессы на постсоветском пространстве. К тридцатилетию образования СНГ
Интеграционные процессы на постсоветском пространстве, также как дезинтеграция Советского Союза на рубеже 80–90-х годов XX века одна из важных тем гуманитарных исследований современности, притягивающая пристальное внимание политологов, экономистов, правоведов, международников, историков [17] . Экспертное сообщество постоянно обращается к этим сюжетам при характеристике того или иного явления, события, конфликтной ситуации, встречи на высшем или высоком уровне. Заметим в этой связи, наличие самой широкой палитры мнений и суждений, порой противоположных, но всегда неоднозначных. На них накладываются и обстоятельства реальной политики, конкретных факторов развития международных отношений современности, исторической политики тех или иных государств данного региона и государств, находящихся за его пределами.
17
Данная работа является логическим завершением серии публикаций автора, приуроченных к 30-ю со дня образования СНГ и подводит некоторые итоги, а также обобщает усилия последних лет по изучению этой проблематики. См. также Пивовар Е. И., Гущин А. В., Левченков А. С., Ханова И. Е. Содружество Независимых Государств. К тридцатилетию образования. Исторические записки, 20(138), М., 2021, С. 274–321; Пивовар Е. И., Гущин А. В., Левченков А. С. Региональная безопасность на пространстве СНГ в конце XX – начале XXI века (к тридцатилетию образования Содружества) – Новая и новейшая история, 2021, № 6, С. 178–187.
В декабре 2021 г. исполнилось 30 лет событиям в Беловежской Пуще (8 декабря 1991 г.) [18] и Алма-Атинской декларации (21 декабря 1991 г.) [19] подводившим черту под историей Советского Союза и открывавшим новую эпоху в жизни народов всех государственных образований на постсоветском пространстве и далеко не только их. Ведь то, что произошло тогда, оказало существенное влияние и на дальнейшую судьбу многих государств и народов в самых разных уголках планеты, привело к формированию новой геополитической и геоэкономической конфигурации на пространстве Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы, в Центральной Азии, на Кавказе, в Каспийском бассейне, в Черноморско-Балтийском регионе и т. д.
18
См. Соглашение о создании Содружества Независимых Государств. 8 декабря 1991 г. – Пивовар Е. И. Постсоветское пространство. Альтернативы интеграции. Исторический очерк, СПб, «Алетея», 2010, изд. 2, С. 196–199.
19
См.
«Отцы-основатели» СНГ, конечно, прежде всего, стремились как бы разом, «одним ударом» избавиться от верховенства общесоюзного центра, уйти в дальнейшее плавание независимости в океане мировой политики и международных отношений. Чего нельзя в полной мере сказать о тех участниках процесса, которые присоединились к инициативе Ельцина, Кравчука и Шушкевича в Алма-Ате. Они во многом оказались застигнутыми врасплох, стали участвовать в этом действе благодаря сложившимся условиям и обстоятельствам.
Соглашаясь с более поздними оценками событий тех лет как акта «цивилизованного развода», стремлением правящих национальных элит минимизировать негативные последствия разрушения единого до этого государства, единого народно – хозяйственного комплекса страны, нельзя не обратить внимание на то, что уже с первых шагов своей независимости молодые постсоветские государства не исключали из своей риторики самого факта возможной и желательной для всех них интеграции. Конечно, о степени, характере, условиях подобной интеграции речь подробно еще не шла, но уже в самой Алма-Атинской декларации, подписанной 21 декабря 1991 г. отмечалось, что «взаимодействие участников Содружества будет осуществляться на принципе равноправия через координирующие инструменты, формируемые на паритетной основе и действующие в порядке определенном соглашением между участниками Содружества… Подтверждается приверженность к сотрудничеству в формировании и развитии общего экономического пространства, общеевропейского и евразийского рынков» [20] . Правда, сразу же оговаривалось тогда и главное для политических элит этих стран: Содружество «не является ни государством, ни надгосударственным образованием» [21] . Конечно в этих документах учитывались в определенной, устраивавшей элиты мере, и настроения народных масс страны, отразившиеся в мартовском 1991 года референдуме, показавшем, что большинство граждан СССР желали жить в реформированном, но едином государстве, и то что главные зарубежные противники самого существования Советского Союза были застигнуты врасплох и опасались неуправляемой дезинтеграции Великой державы, обладавшей огромным ядерным арсеналом. Да и сами инициаторы всего действа не всегда были еще уверены в своих силах, как независимых игроков на мировой арене, не имели опыта самостоятельной деятельности, не были еще до конца признаны в качестве акторов мировой политики.
20
Там же, C.213–214.
21
Там же, C. 214.
В итоге с первых часов и дней самого этого тридцатилетия центробежные и центростремительные тренды у всех постсоветских стран в той или иной мере сосуществовали.
Немаловажным обстоятельством было и то, что все эти процессы протекали уже при активном и нарастающем участии в них или влиянии на них внешних сил. И все это началось не только с «парада суверенитетов», но и с дипломатического признания пятнадцати новых участников мировой политики в 1990–1992 годах.
Интересно проследить, кто в первых рядах признавал тогда то или иное вновь образовавшееся государственное образование. При этом, нельзя не учитывать, что для части бывших частей Советского Союза государственность в существовавших тогда границах вообще обреталась впервые в истории, для других это происходило через многие десятки или сотни лет. Поэтому первое дипломатическое признание было не только символическим политическим актом, но и могло предопределить дальнейшие дипломатические усилия новых участников международных отношений, а также показывало заинтересованность той или иной страны в укреплении политических, экономических, культурных контактов и своего влияния на постсоветском пространстве в целом, или в конкретной его части.
Первой страной, признавшей независимость современного Азербайджана, была Турция. В дальнейшем турецко-азербайджанские отношения по самым разным сферам двухсторонних и многосторонних связей развивались по нарастающей. И в этом отношении представляются, по крайней мере, сомнительными заявления ряда экспертов, которые подчеркивают качественно возросшую роль Турции в делах Азербайджана только в результате событий в Нагорном Карабахе осенью 2020 года.
Первой страной, признавшей независимость Молдовы, буквально через несколько часов, в тот же день, была Румыния. Этот факт, конечно, объясним, и он во многом определяет и в наши дни политическую обстановку в Молдове.