Пространство мертвых дорог
Шрифт:
В длинном, по колено, плаще из кожи сколопендры Ким прогуливается бок о бок с Полуденным Дьяволом. Атмосфера жаркая, неподвижная, душная. Плащ при ходьбе издает сухое шуршание. Ким останавливается, расстегивает пряжку на шее, снимает плащ и передает его своему верному оруженосцу Арну… Под плащом у Кима – великолепная накидка из красного атласа с множеством карманов, треуголка из голубого атласа, штаны из желтой чесучи, сапоги из коричневато-розовой пористой кожи электрического угря. На боку у него висит волшебный меч, а рядом следует невидимый оруженосец – порождение воли Кима, движения которого молниеносны. В руке – хрустальная трубка. Когда он поднимает ее на уровень глаз, голубые искры сыплются из зрачков и устремляются по трубке…
ЧИКЧИКЧИК
Дворец разлетается на мелкие кусочки.
– Ты
Ким утвердительно кивает, его лицо пылает от чистой радости убийства, когда он вспоминает свой сон.
– Что ж, тогда знай и помни: стоит тебе попасться к ним в лапы, и ты сгинешь в корытах, как все остальные… «ссышься» – так они это называют…
Он выдерживает паузу, давая Киму время, чтобы тот представил, что ощущает, вспоминая в последний раз лицо друга, человек, которому острые жвалы уже прорезают кожу похожего на икринку лба.
Надсмотрщик – это обычно старик, который в течение долгого времени страдал от сильных болей. Очень долгого времени – это видно по его опущенным плечам.
– Ты будешь орать и материться, как старуха уборщица… Потом тебе придется ненавидеть уже молча.
Али трусит рысцой по улице, его крис покачивается в воздухе перед ним, тянет его вперед, жалюзи на витринах магазинов закрываются по пути его следования… вот эта улица… вот эта лавка… сюда-то ему и нужно. Толстуха с мертвыми холодными глазами акулы. Мы называли ее Великая Белая, разве это не прекрасно, ее лицо морщится, она понимает, кто это, она тянется за пистолетом в сумочку – уже поздно, и она это знает, он распарывает ей брюхо от пизды до самого горла. Ее глаза закатываются, видны белки, и она падает в вонючую лужу крови и кишок… Ее Супруг отшатывается, заламывает руки в мольбе…
Али улыбается своему окровавленному крису. Пощады не жди. Супруг пускается наутек, поскальзывается на кучке собачьего дерьма, падает ничком. Али подбегает, наступает ногой ему на поясницу, хватает за волосы, поднимает ему голову и перерезает горло.
Супруг издает звуки, похожие на пулеметную очередь… ТРАТАТАТА… обрызгивая кровью все вокруг.
Али приплясывает, сжимая в руке свою футболку. Рукой, в которой зажат окровавленный крис, он пишет слово «AMOK» у себя на груди. Он хлопает в ладоши у себя над головой и улыбается… Авиакатастрофа? Вы плохо следите за вашим цезарем и его сокровищами. Он напоролся на меня прямо в аэропорту. Это была ошибка с его стороны. Ошибка пилота. Тут-то я вышел на сцену… Я отвел его в сторонку от посадочного терминала… Я умею казаться таааким соблазнительным, принимать любые обличья, он уже трахал в мечтах стюардессу, стояк у него был еще тот… и тут ошибочка… Изумление на лице второго пилота…
Осознание
О ЧЕРТ
Жуткий сокрушительный удар… Среди пассажиров, погибших при катастрофе рейса 18…
Ураганы… пусть они мчатся все быстрее и быстрее, оседлай ветер, оседлай вихрь осколков стекла, срывай мясо с визжащих костей, приливная волна несет на гребне дома, людей, коров и ветряные мельницы… Анита направляется на Техас…
Али приплясывает в футболке, на которой написано слово «Анита»… Толстая жирная шлюха, открыв рот, сдувает с карты целый город…
Торнадо – это совсем другое дело. Все проклятья и ненависть следует направлять таким образом, чтобы они попадали прямо в эпицентр… И тогда они обрушатся на головы тех, кто когда-либо проклял тебя или возненавидел…
«Грузовик превратил ее в лепешку, одни только ноги наружу торчали».
Али приплясывает в футболке, на которой написано черно-зелеными буквами слово «МАЛЬЧИК-ВИХРЬ». Али улыбается… Футболка для техасского вихря… одни только ноги наружу торчали…
Стоит тебе попасться к ним в лапы – это означает операцию… кричащее лицо в корыте с песком, на него стоило посмотреть…
Голос ведущего программы «Нэшнл джеографик»: Гай, Шарики-Ролики и Ким патрулируют трущобы, населенные приговоренными к жуткому концу наркоманами, подсевшими на ведущие к неминуемой гибели наркотики. Некоторых из них затягивают в канавы ужасные Женщины-Удильщицы. Под водой снабжение похищенного мужчины кислородом полностью зависит от его партнерши; она же тем временем постепенно
Другие заканчивают свой жизненный путь в сколопендровых корытах или в качестве секс-обрубков, используемых индейскими племенами Амазонии: от тела отрезают все, что выше пояса, и все, что ниже коленей, в оставшейся же части поддерживают жизнь при помощи трубок с питательным раствором…
«Дело даже не в том, чтобы сначала стрелять, а потом задавать вопросы. Мы вообще никогда не задаем вопросов. Мы находимся здесь именно в качестве стопперов. Наше дело стопорить, подавлять в зародыше».
Они выходят на площадь где-то на краю города. Здесь слуга в ливрее раздает нищим их вечернюю пищу. Рядом стоит повозка. Каждый попрошайка получает ломоть пасты из желтого металла. Ее режут свинцовым ножом: свежий срез блестит на свету, словно натрий. Лида нищих покрыты металлическими язвами, из которых сочится похожий на расплавленное олово гной, источающий отвратительный сладковато-металлический запах.
Каменная Горячка – это молекулярная модификация токсина каменной рыбы, яда со столь болезненным действием, что жертвы с визгом катаются по земле, и их приходится всеми силами удерживать от самоубийства. Даже очень большие дозы морфина не помогают… Каменная же Горячка вызывает у потребителя так называемый «пламенный приход», настолько же приятный, насколько мучительно воздействие исходного вещества…
Один из агентов Кима, старик в поношенном черном пальто, подходит к нему…
– Тут– неподалеку «каменщик». Их легко узнать по выжженному взгляду. От этого пламенного прихода мозги выгорают. Достаточно посмотреть в глаза, и сразу увидишь, что внутри пусто. Одни только кости и кожа – вот что от них в конце остается.
«Каменщик» сидит на тротуаре, сложенном из загаженных известняковых плит, сжимая в руке раковину, в которой находится его запас Каменной Горячки… Он достает откуда-то маленькое шило, все в зазубринах, макает его в раковину, а затем вонзает себе глубоко в бедро. Глаза его загораются и пылают безумным экстазом. Словно гальванизированный труп, он вскакивает и начинает отплясывать Пляску Пламенного Прихода.
Все больше и больше неизмененного яда накапливается в его теле. В какой-то миг он падает на мостовую и начинает с визгом кататься по ней. Вокруг собираются уличные мальчишки. Один падает на землю и начинает передразнивать «каменщика», в то время как остальные покатываются со смеха… Ким приканчивает «каменщика» выстрелом в голову… Внутри у того уже ничего нет, и он лопается, словно пустая высохшая кожура. Мальчишки с шипением разбегаются кто куда.
Шарики-Ролики – это тяжелая полупрозрачная жидкость, которую хранят в золотом флаконе и впрыскивают при помощи золотого шприца. Шарики-Ролики, или Скальная Шмаль, погружает потребителя в состояние, близкое к тому, которое испытывают неорганические минералы. Те, кто сидит на Скальной Шмали, живут долго, очень долго. До шестисот лет, если не попытаются слезть. Дозу постоянно приходится повышать по мере увеличения кислотности тела. В этом месте собираются зажиточные «скальники», все разряженные в золото, бахрому и бархат. Тропические рыбки поблескивают в огромных, от потолка до пола, аквариумах. Движения «скальников» неторопливы, они взирают на мир пустыми золотистыми глазами саламандр-аксолотлей. Сидят в подогнанных по форме тела креслах из полированного мрамора.