Простушка для графа

Мордвинцева Екатерина

– Они же дали мне неделю?! – возмущённо прошептала Терренс. – Что им понадобилось?

– Какая же ты наивная, – вздохнул слуга. – Думаешь, им деньги твои нужны? – горько усмехнулся он.

– А что?

– Дом, конечно! Идем, – выйдя из укрытия, проговорил мужчина.

– Ты куда? – опешила Габриэла, когда Моринтор намерился войти за ней следом.

– С тобой, разумеется! Или ты собралась тут оставаться? Хочешь, чтобы эти громилы к тебе среди ночи наведались? – напустил страха слуга.

– Само собой не хочу! Но что я могу поделать?

–

Вещи собирай, – распорядился он.

– Ты чего задумал? – уточнила Терренс.

– Знамо чего, к Его Сиятельству пойдем.

Закидав быстро вещи в небольшой саквояж, Габриэла обратилась к мужчине:

– Подожди меня на улице.

– Зачем? – удивился Моринтор.

– Надо. Выйди, пожалуйста, – строго посмотрела на него.

– Эх, – вздохнул мужчина, – ладно. Но не задерживайся.

Стоило слуге графа выйти, как девушка опрометью бросилась к тайнику своего отца. Вытащив оттуда ценные бумаги, документы на дом и фамильные драгоценности, она спрятала их в разные части своей одежды. Даже в сложившейся ситуации Габриэла не решилась продать перстень отца и кулон матери – то что осталось на память от родителей. А бумаги… Терренс как-то пыталась разобраться в них, но не сумела. Между тем отец постоянно твердил при жизни об их значимости, строго-настрого наказывал хранить и беречь их. И девушка хранила заветы папеньки.

Наконец завершив сборы, Терренс подхватила саквояж и вышла. На пороге, переминаясь с ноги на ногу, нетерпеливо дожидался ее Моринтор, нервно притопывая.

– Да неужели! – подхватив ношу из рук девушки, он пошел вперед, будучи уверенным, что Габриэла идет следом.

– А если господин Вербер прогонит меня? Не думаю, что он будет рад моему появлению, – расстроено вздохнула девушка. – Может мне лучше найти другое место для ночлега?

– Ага, в храме на крыльце, – фыркнул в ответ слуга, размашисто шагая дальше.

– Почему сразу на крыльце?! – возмутилась она.

– Потому, что на другой вариант у тебя просто нет средств, – проговорил Моринтор. – Или ты обманывала нас насчет своего бедственного положения?

– Никого я не обманывала, – насупилась Габриэла. – Просто…

– Не бойся! Его Сиятельство не кусается, – усмехнулся мужчина, – пытаясь хоть как-то пошутить и сгладить гнетущее положение. – Ну… Если только иногда и совсем чуть-чуть.

За спиной послышался смешок, что, несомненно, порадовало слугу.

Дойдя до дома графа Вербера, Терренс застыла у ворот, не решаясь войти.

– И чего встала, как вкопанная? Проходи уже! – поторопил ее Моринтор и, когда девушка сделала несколько шагов, запер ворота.

В доме горел свет, оповещая прибывших о том, что Его Сиятельство вернулся. Габриэле стоило большого труда пересилить себя, но плачевное состояние и крайняя нужда заставляли наступить на горло собственной гордости.

– Моринтор! – послышался голос хозяина дома, когда они вошли. – Ты где пропадал все это время?

– Простите, Ваше Сиятельство, – отозвался слуга, зашагав в ту сторону, откуда доносился звук. – Подожди пока здесь, – куда

более тихо проговорил он девушке.

Остального разговора Гарбиэла уже не слышала. Когда же в гостиной появился Вербер, он одарил девушку недовольным взглядом.

– Добрый вечер!

На ее приветствие Райлан лишь презрительно хмыкнул.

– Моринтор отведет вас в гостевую комнату. Сейчас слишком поздно, разберемся с вами завтра, – холодно проговорил мужчина, всячески указывая на то, что недоволен подобным поворотом событий.

– Господин Вербер! – не дала ему уйти Габриэла. – Вы подумали насчет нашей сделки? – попыталась она получить хоть какой-то ответ, чтобы наконец-таки успокоиться.

– Я сказал, что мы обсудим все завтра, – оставался непреклонен мужчина и, развернувшись, вновь скрылся из виду.

– Неужели так сложно ответить сейчас? – с возмущением спросила девушка у слуги, как только тот вновь появился.

– Его Сиятельство бесполезно пытать расспросами. Он не ответит до тех пор, пока сам не будет точно уверен в своих словах. Ежели не ответил, значит пока думает, – пояснил Моринтор.

– А мне что делать? – развела руками Габриэла.

– Ждать. Пойдем, горемычная, комнату тебе покажу, – подхватив сумку с вещами девушки, проговорил мужчина.

Наверное, Моринтор был прав – не стоит торопить события. Но Терренс безумно хотелось как можно скорее вырваться из этой губительной безнадежности, в которую она угодила.

Роскошный интерьер гостевой комнаты заставил девушку ненадолго застыть на месте. Хоть ее родители и были довольно обеспеченными в свое время, но даже тогда семья Габриэлы не позволяла себе подобной роскоши. Обстановка комнаты совсем не вязались с тем, что творилось в гостиной – там скорее господствовали простота и удобство, нежели помпезность и богатство. Видя замешательство Тарренс, слуга пояснил:

– Это постаралась матушка Его Сиятельства. Она чуть ли не с боем отвоевала право на обустройство гостевых комнат. Отказать ей граф не смог, но гостиную, кабинет, и свои покои он оставил за собой. Поэтому такие отличия в интерьере.

– Видимо его мама имеет большое влияние на сына, – предположила Габриэла.

– Еще бы! Графиня даже над мужем имеет большое влияние, не то, что над детьми. А старший Вербер, нужно заметить, не из тех людей, кто готов плясать под чью-то дудку, лишь жене и позволяет командовать собой, – усмехнулся слуга. – Думаю, скоро вам лично выпадет честь познакомиться с ними.

– Возможно, – пожала плечами девушка, вновь осматриваясь по сторонам. – Неуютно здесь как-то… Словно и не спальня, а музей какой-то…

– Тут уж извини, другого варианта нет, – отозвался Моринтор. – Ты располагайся. Если чего надобно будет, то обращайся ко мне. В комнате есть все необходимое, – указал он на две двери. – Завтрак в семь.

– Спасибо, – поблагодарила его Габриэла и, стоило слуге выйти, заперла дверь на щеколду. – И как в таких апартаментах люди живут? – вновь проговорила она вслух.