Простушка. Лгу не могу

Кеплингер Коди

Эми скорчила гримасу, как будто сама мысль о том, чтобы проявить грубость даже по отношению к тому, кто не вызывает у нее симпатии, причиняла ей физическую боль.

– Или попросишь меня написать ему что-нибудь грубое. Как угодно.

– А как мне себя вести в школе? – спросила она. – Мы же учимся вместе. Он думает, что я с ним постоянно общаюсь, он даже пытался пригласить

меня на свидание.

– Будешь его отшивать, – сказала я. – Изобразишь истеричку. Или самовлюбленную эгоистку.

Я знала, что такая модель поведения станет для Эми тяжелым испытанием.

– Я тебе помогу, – успокоила я. – У вас все равно нет общих предметов. А если он подойдет к тебе, я буду тобой руководить. Мы с тобой почти все время вместе, и я знаю, что нужно делать, чтобы разозлить Райдера Кросса. Могу уже диссертацию защитить по этой теме.

– И все-таки я сомневаюсь…

– Прошу тебя, Эми. – Я сложила руки в молитвенном жесте и устремила на нее свой самый печальный взгляд. – Пожалуйста. Мне это необходимо.

– Неужели он так сильно тебе нравится? – спросила она.

– Да. Думаю, да.

Я не назвала бы себя такой уж романтической натурой. До сих пор мне случалось влюбляться лишь пару раз. Сначала я была по-детски одержима братом Эми. Следующим, столь же недосягаемым объектом обожания был Грег Джонсон, ведущий новостей. Увлечение звездой, если хотите.

Но с Райдером все было по-другому. Ощущение «бабочек в животе» я не связывала ни с его внешностью (хотя, признаюсь, на уроках истории откровенно любовалась им), ни с хорошими манерами (уж со мной-то он не церемонился). Мои чувства к нему родились в процессе нашей переписки, которая длилась часами. Никогда прежде и ни с кем, кроме Эми, я не общалась так подолгу. Мы просто подошли друг другу. Он оказался умным и на редкость веселым парнем.

Даже несмотря на то, что оставался хипстером до мозга костей.

– Еще пару недель назад ты его ненавидела, – заметила Эми. – Что, если ты снова изменишь свое мнение о нем?

– Не изменю, – твердо сказала я. – Поверь мне, Эми. Он не кретин, как мы думали. То есть я

имею в виду, он, конечно, придурок, но не совсем. Тьфу. Знаю, это звучит как бред. Просто обещай, что ты мне поможешь. Ты должна это сделать.

Она перевела взгляд на свой недоеденный обед:

– Ладно, думаю, что смогу. Только при условии, что это не затянется надолго…

– Йес! Спасибо! – Я потянулась через весь стол, чтобы обнять ее, и приземлилась грудью прямо в тарелку с жареной картошкой. – Я люблю тебя, люблю тебя, люблю! Ты – мой любимый человек, Эми Раш. – С этими словами я запечатлела на ее щеке звонкий поцелуй.

Она покраснела то ли от удовольствия, то ли от смущения.

– Э-э… мистер Бакли вошел в кафе и очень странно на нас посмотрел. Наверное, потому, что ты лежишь на столе, так что…

Я рассмеялась и оторвалась от нее, возвращаясь на свое место.

– В классе я проделывала и более странные вещи. Он уже привык.

– Не уверена, что этим стоит хвастаться, – сказала она. И тут ее глаза расширились. – О нет! Твоя рубашка.

– Что? – Я опустила глаза.

Кетчуп.

На моей белой рубашке.

Прямо на груди.

– Фан-блин-тастика, – ужаснулась я, хотя меня и душил смех.

– Извини, – простонала Эми. Как будто чувствовала себя виноватой в том, что я улеглась на стол.

– Это же круто, – нашлась я. – Буду всем говорить, что я нарядилась жертвой убийства. В конце концов, до Хэллоуина остались считаные дни. Никто ничего не заподозрит.

Прозвенел звонок, и мы, выбросив остатки обеда в мусорное ведро, поспешили в классы.

– У меня в шкафчике спортивный костюм, – сказала Эми. – Ты могла бы надеть мою футболку. Она, может, и пованивает, но зато на ней нет кетчупа.

– Все отлично, – ответила я. – Может быть, я задам новый тренд.

Но моя смелость улетучилась, когда я заметила Райдера, который шагал нам навстречу. До меня дошло, насколько нелепо я выгляжу, и мне вдруг стало неловко. Я ведь стремилась произвести хорошее впечатление, и, наверное, начинать с гигантского красного пятна на груди не следовало.

Конец ознакомительного фрагмента.