Простые истины
Шрифт:
тропы. Я продолжал слышать, как, удаляясь, они смеялись над чем-то, возможно, над моей
просьбой, воспринятой как шутка. Но для меня было уже всё понятно. Я поверил сразу во всю
реальность этой фантастичной ситуации. Эта невесомая паутинка заставила меня поверить в то,
что мир вокруг меня вовсе не такой, каким я привык его видеть. Я даже успел понять, что окликать
друзей уже не стоит. Даже если они услышат меня, даже если поверят мне, то всё равно
вернутся.
Но могу ли я сам? Снова окатившись холодным потом, я сделал шаг назад. Обычный шаг. Я
сделал его без труда. Повернувшись, я для верности отступил ещё на три шага, сбросил с плеч
рюкзак и сел на него. Если всё это не правда, то уже в ближайшие минуты друзья, обнаружив, что я
не иду следом, отправят кого-нибудь проверить, в чём дело. Мне нужно просто подождать.
Съедаемый москитами, я просидел на тропе около часа. Но никто не вернулся.
К вечеру следующего дня я вернулся в селение. Ожидая экспедицию, я жил в деревне целый
месяц. Однажды, сидя в жилище шамана, я перебрал все его фигурки, но не нашёл среди них
тотема с изображением паучка. Видимо, шаман не считал его существом, обладающим
значительной защитной силой.
А этот перстень я заказал в мастерской, когда вернулся домой. Так что необдуманная фраза,
сказанная мной шаману, оказалась истиной – богов и покровителей не выбирают. Выбирая, можно
ошибиться. Всё истинное приходит само.
…История путешественника заканчивается вовремя. Объявляется посадка на самолёт. К трапу
мы идём вместе с ним, и я всюду с почтением пропускаю его вперёд. Никакого страха перед
полётом у меня уже нет.
В одно касание.
Сколько бы ни было людей вокруг
меня, но сам-то я один.
Умирал заживо – в полном, ясном сознании.
Смерть со счастливым концом.
Прогресс – это инстинкт Человечества.
Югославия: американцы и там томагавкнули.
Высвобождая человека от труда, цивилизация
занимает его своей главной
игрушкой – телевизором.
Если бы телевизор мог видеть сам, то он увидел бы море человеческих глаз, устремлённых
на себя. И в этих глазах он увидел бы
куда больше, чем показывает сам.
Человек в пути всегда находится
на каком-нибудь изломе.
Трагедия – взрослеть, не мужая.
Искусство требует жертв, но не все принимает, а с жертвенника уже не возвращаются.
Рожая урода, мучаются не меньше.
Что такое великие достижения человечества,
как не взаимная тяга полов, заполнившая различные формы?
Эпитафия: был горбат…
Он был таким старым и больным, что
Большая, большая, чистая,
чистая пустая душа…
Женщина скинула пышную шубу,
и от неё не осталось ничего.
Тесно на катке – поскользнуться негде.
Помяв рубашку, не торопись жениться – попробуй вначале погладить сам.
Сосиске хотелось поколбаситься, но
у неё это плохо получалось.
– Конечно, с ним я была бы
счастлива, но не более…
В некоторых делах проще
совершенствоваться, чем исправляться.
Хорошо там, где нас нет, особенно
тем, кто уже там.
Страшно за ребёнка, родители
которого не читают книг.
Книги читают во всех очередях, кроме очереди
в юридическую контору и в суде.
Ездил к одноклассникам, оставшимся
в деревне, собирать фольклор.
Не тот комар страшен, что кусает,
а тот, что гудит.
Поэт должен страдать; если поэт не будет страдать, то как понять, что он поэт?
С тупой точки зрения не столкнуть –
базис мощнее.
Тупое выражение лица успешней всего
носится красивым лицом.
– Они такие умные! – с восхищением говорил дурак о своих друзьях дураках.
Красота вне гармонии ущербна. Коротышка, у которого всё коротко, – симпатичен. Коротышка с
красивой длинной шеей – урод.
Безобразное хорошо тем, что у него всегда
есть перспектива к прекрасному.
Если хорошего помаленьку, значит очень
хорошее и вовсе ни к чему.
Предлагающий выпить в первую
очередь хочет выпить сам.
– Мужчина, вы же грамотный, я вам тут всё очень чётко написала, вот точно так и перерисуйте.
– Маленький такой – смотреть не на что.
А есть сядет, так залюбуешься.
– Измельчали мужики –
не мужики, а шпионы…
– Какая ты маленькая.
– Да тебя и самого-то
воробью на полчаса клевать…
– Не говори иероглифами.
Дай человеку всё, но не давай здоровья и это будет значить, что ты не дал ему ничего.
С улыбкой.
Авось
– Какое предсказание самое точное? – спросили пророка.
– Авось, – ответил он. – Гарантия целых пятьдесят процентов.
Нерушимое единство
…У нас были два друга – Вася Котов и Боря Кошечкин. Все смеялись над ними. Тогда они
поменяли фамилии и стали Вася Донской и Боря Донецкий. Но смеяться над ними не перестали.
Великий и могучий
русский язык