Простые истории

Остроумова Ольга

Три с небольшим года назад он сидел в своей гримерке. Антракт подходил к концу, и по громкой связи уже предупреждали, что через минуту он должен быть на сцене. Идти не хотелось. Он был уверен, что то место – у самого прохода во втором ряду будет свободно. Сегодня они давали комедию. Спектакль шел давно, актеры сами любили его играть и чувствовали, что отдача от зрителей шла на сто процентов. Но сегодня, сегодня он мог все испортить.

Впервые в жизни. Во втором ряду сидела очень красивая молодая женщина, нарядная, ухоженная. И из ее глаз катились слезы. Сама – прехорошенькая, чудесная прическа, она не мигая смотрела на него, на сцену и… плакала. Было непонятно, одна она пришла или с кем-то. Не шевельнулась ни разу за первый акт и не пыталась даже вытереть слезы. Проговаривая свои реплики, Подпружный все ближе и ближе подходил к краю сцены. Казалось, еще чуть-чуть – и он шагнет в зал, чтобы спросить ее, в чем дело.

Партнер, заметив неладное, зашептал в пол сзади:

– Лешка, что ты творишь?! Отойди от края!

Он пришел в себя, пьесу доиграли с блеском до антракта, хохот и аплодисменты были сегодня громче обычного, и тем резче был контраст со слезами незнакомки.

– Наша игра – это лишь кривляние по сравнению с тем, что происходит в душах людей, всех в целом и тех, что приходят к нам на спектакль. Мы, артисты, подчас лишь зрители, а нам еще и деньги платят…

О своих наблюдениях он мог рассказывать часами своему психологу, с которым, а точнее, с которой свела его однажды судьба. Со временем их жизни тесно переплелись. При ближайшем рассмотрении иногда нельзя было понять, кто кому лечит душу, а кто – пациент. Больше десяти лет в их жизни была ее тайна, связывающая друзей. Вот и сегодня, как всегда, неожиданно Надежда Юрьевна, или просто Наденька, позвонила ему и попросила о встрече. Алексей сразу позвонил своему гримеру и узнал, сможет ли тот прийти пораньше, ведь без его помощи им не обойтись.

В самом центре Москвы к двенадцати часам дня окончательно затопило Георгиевский переулок. Ливень, который не прекращался уже сутки, забил прошлогодней листвой водостоки, и высота воды достигала местами сорока сантиметров. Поток, мчавшийся от Большой Никитской к Тверской, огибая «высокое» правительственное здание, не щадил никого: персональные машины с мигалками доставляли своих пассажиров почти до дверей, но у тех все равно промокали ноги, к тому же сильный ветер делал зонты абсолютно бесполезными. Полковник Богатырев,

занимающий практически генеральскую должность, прежде чем покинуть машину, достал телефон, набрал номер и, услышав щелчок, ледяным голосом негромко сказал кому-то:

– Ты сам-то на месте? Ноги промочил? А сейчас и я промочу… Еще раз здесь такое повторится – расстреляю, ты меня знаешь…

Озадаченный, как и все, проблемой, как бы выйти сухим ну или хотя бы не очень мокрым из этой воды, открывая дверь, не заметил женщину, которая, не справившись на ветру с зонтом, влетела в него со всего размаха.

«30-35, нет, пожалуй, 36, умная, даже очень, но что-то ее беспокоит», – думал полковник, помогая женщине справиться с зонтом.

«40-42, нет, все 46, умный взгляд, высокий лоб, глаза внимательные, подтянут, уверен в себе, занимает высокую должность, хотя, скорее всего, полковник», – Надежда с одного взгляда оценила стоящего перед ней человека.

«Бог ты мой, да она меня сейчас просто считала, да как профессионально!» – полковник был скорее поражен этим, чем раздосадован. Если хорошенькая женщина еще и умница, тут он всегда снимает шляпу.

Между тем Надежда Юрьевна бросила на него еще один взгляд: на этот раз она оценивала шансы. Раз судьба свела ее с этим человеком, в возможностях которого она ни на секунду не усомнилась, может, стоит попросить его о помощи? Нет, не стоит впутывать в свои беды еще кого-то… Поблагодарив за зонт, она пошла дальше. Полковник же видел в ее глазах призыв о помощи и видел, что передумала… Он заметил еще и то, что на некотором расстоянии от незнакомки держались два подозрительных субъекта. Не подавая вида, что обнаружил их, он набрал номер и отдал четкие распоряжения. Через очень небольшое время ему уже докладывали полную информацию о Надежде Юрьевне Луницкой.

Инесса Леонардовна, финансовый директор огромной компании, пришла на работу как всегда вовремя. Включила компьютер и уже минут сорок смотрела в одну точку, не мигая. Она еле- еле «держала лицо». Проливной дождь, под который она попала, и под которым вымок буквально весь город, сейчас был ей на руку. Мокрые волосы, пальто и сапоги; на этом фоне зареванное лицо почти не бросалось в глаза. Нервно оглянувшись на подчиненных, она набрала в поисковике слова, которых раньше в ее лексиконе в принципе быть не могло: верну мужа, гадаю по руке…

Конец ознакомительного фрагмента.