Простые парни
Шрифт:
– Эй, вы! Сволочи! Перевяжите, фашисты!- из-за вышки раздался истерический вопль.
– Смотрите, с вас за беспредел спросят!
– Это еще что?
– Леонид и Роман удивленно переглянулись. Кто-то орал по-русски. Охрипшим голосом, с надрывом, и вполне себе на языке Пушкина.
– Слушай, урод, ты один?
– в ответ крикнул Леонид с молчаливого согласия Хиггинса.- Не ты в меня из бесшумки метил? Смотри, гад, сейчас гранату тебе переброшу!
– Не я, зуб даю! Перевяжите, потом вам у братвы зачтется. И базар есть, нужно перетереть!
–
– удивленно спросил Хиггинс, выслушав перевод с блатного русского на хреновый английский.
– Или от страха мозги потекли?
– Щас!
– Леонид прицелился правее раненого, и пару раз выстрелил, осыпав бандита землей.
– Ну как тебе, тело? Хочешь, в тебя прилетит?
– Не стреляйте! Я один, я сдаюсь!
– от взвывшего бандита отлетел выброшенный автомат, следом за ним пояс с пистолетом.
– перевяжите только, у меня из-под жгута течет!
– Что скажете? На камикадзе он вроде не похож, - переглянулись дорожники. Потом Леонид вставил патрон в ракетницу, взвел курок и выстрелил в ясное звездное небо. Искрящийся росчерк ракеты расцвел вверху хоть и небольшим, но ярким солнцем. Освещенные холмы и небольшая долинка сухого русла были безмолвны, и абсолютно равнодушны к копошащимся здесь людям.
Через полчаса связанный пленный лежал возле очага, с кровавым пятном на свежей плотной повязке прямо поверх штанины. Остальные четверо были мертвы, и сложены внутри периметра лагеря, для более подробного осмотра. Роман одевался, Хиггинс пил воду крупными глотками, а Леонид прокручивал запись на экране видеокамеры, которую он вытащил у раненого бандита.
– Вы, мрази, женщин пытали?- с трудом выговорил Панфилов, оторвав взгляд от жуткого зрелища.- Соски бокорезами откусывали? Да я тебе сейчас яйца отрежу, урррод!- И Ленька потянул из нагрудных ножен кизлярский вороненый клинок. Сделал шаг к пленному и сильно пнул его в бедро.
Бандит взвыл от боли, выгнувшись дугой,, попытался отползти, отталкиваясь здоровой ногой.
– Нет, не надо! Держите его!- орал отползающий от бледного как стенка Панфилова пленный, а Леонид перехватил клинок и шагнул, занося его над головой. И был перехвачен за руку Майклом.
– Пусти!- озверевший парень повернулся к морпеху.
– Они девок резали, а потом убивали! Я сейчас его!..
– И станешь как он, - Хиггнис крепко держал мастера за запястье, не пытаясь однако отобрать нож или вывернуть руку. Просто стоял, и смотрел в глаза Панфилову.- Хочешь крови и мести? Пристрели его, и все, не становись на одну доску с ними. Или повесь на вышке. Я мешать не буду, твое мясо, что хочешь с ним, то и делай. Но пока сходи, свяжись с "концом путей", пусть высылают кавалерию. Ночь еще не кончилась, парень.
Леонид несколько минут стоял, молча глядя в глаза негру, потом обернулся и поглядел на Романа. Тот пожал плечами:
– Веревку найдем, как решишь.
– Хорошо, сейчас доложусь, и вернусь. Поговорить
– Ас тобой я поговорю, - Майкл присел к переведшему дух бандиту, который понял из короткого разговора на английском, что его пока не убьют.- Роман, переводи, - и неуловимым движением ткнул кончиком лезвия Ка-Бара в ноздрю бандита.
Тот взвизгнул, попытался дернуться, но морпех прижал его коленом к земле, запрокинул голову назад, и еще раз ткнул ножом, уже в другую ноздрю.
– Где остальные, ты, кусок дерьма?! Где машина? Почему вы напали на наш лагерь?- Майкл крутил вороненым лезвием перед глазами ошалевшего от страха бандита, а тот хлюпал полными крови ртом и носом, пытаясь что-то сказать.- Гляди, надумаешь молчать, отрежу нос для начала, а потом разрешу мастеру и яйца тебе отрезать, - и швырнул голову бандюка так, что тот врезался затылком в землю, лязгнув при этом зубами.
– Лучше отстрелить, яйца то,- хмуро поправил переводивший все это бандиту Роман.- А то у него технические неполадки в штанах, нож долго от дерьма отмывать придется.
– Не надо, не режьте!!!- севший на обгаженный зад бандит наконец частично проглотил, а частично выплюнул текущую из разрезанных ноздрей кровь.
– Все скажу, все! Мы смогли свернуть в овражек и уйти от погони, думаю, они нас и не заметили, за оставшимися двумя машинами погнались,- пленный сплюнул кровь.
– Машину бросили, так как бензин в первом баке кончился, а второй в городишке прострелили. Увидели свет у вас в лагере, технику. Подобрались - смотрим, часовой на вышке спит. Крут его из бесшумки завалил, и мы сюда побежали. Мы только горючки взять хотели, и обратно, а тут свет, пальба.
– Деньги где?
– Майкл приподнял нож.
– Те, которые из банка? И где машина?
– На Круте часть, и часть у тех, других. У меня нет, я после дележа должен был долю получить, - обгаженный с ужасом смотрел на лунные блики, пляшущие на когда-то вороненом лезвии Ка-Бара.- Машина там стоит, километрах в пяти отсюда. За длинным таким холмом.
– Да уж, оставь вас здесь, - к добровольным следователям подошел Леонид.
– Через час здесь наши будут, нужно успеть этого повесить. Где веревка, Ром?
– Нееет!!!- завопил бандит.
– Не надо! Я все скажу! Крут сказал, что деньги херня, что "семьи" в Нью-Рино нас баблом засыпят. Та баба, которой Крут соски рвал, сказала что есть ход на ту сторону, обратно на Землю!
– И что будем делать?
– Майкл достал из внутреннего кармана портсигар, вытащил недокуренную сигару и раскочегарил ее. Покатал во рту табачный дым, и тонкой струйкой выпустил его. Кивнул на раскрытый ноутбук с подключенной камерой.
– Вы понимаете, в какое дерьмо мы попали с этим ублюдком? Леонид, зря ты его сразу не пристрелил. Все равно и деньги бы сняли с тела, и машину утром по следам бы нашли.