Простые волшебные вещи
Шрифт:
Не дожидаясь моего ответа, он поставил кувшин с вином на раскаленную жаровню.
— Разве что из твоей дырявой чашки! Она у тебя с собой? Может быть, сие магическое действо поможет мне не только избавиться от насморка, но и собраться с мыслями.
— Почему бы нет? — согласился сэр Шурф, доставая из-за пазухи старую чашку без дна. — На тебя этот ритуал действует не менее эффективно, чем на бывших членов моего Ордена. Во всяком случае, хуже точно не будет.
— Хуже уже просто некуда, — пожаловался я, внезапно обнаружив, что уже являюсь счастливым
— Держи. — Рука в огромной, испещренной рунами защитной рукавице протянула мне чашку, на одну четверть наполненную горячим вином. — Думаю, тебе этого хватит.
— Надеюсь, что так, — прогундосил я, аккуратно принимая этот дырявый сосуд.
Я опасался, что на сей раз у меня ничего не получится: во время насморка очень трудно сохранять веру в собственное могущество. Тем не менее оно было на месте: жидкость оставалась в дырявой посудине, словно добрую половину своей жизни я проходил в послушниках древнего Ордена Дырявой Чаши, бок о бок с моим великолепным коллегой.
Я залпом выпил горячее вино и чуть не умер от облегчения. Насморк все еще был при мне, но он больше не имел значения. Ничего не имело значения: я стал таким легким и равнодушным, что, пожалуй, не стал бы обращать внимания и на более серьезные неудобства.
Я вернул волшебную чашку хозяину и замер, прислушиваясь к экстренному выпуску новостей из глубины собственного организма. Насморк отступил первым; почти неощутимая, но настырная боль в горле слегка усилилась, а потом ушла навсегда. Напоследок я закашлялся, но и этот приступ тут же прекратился. Выходит, я все-таки перенес честно заработанную простуду, просто сие экзистенциальное переживание отняло не дюжину дней, как обычно, а чуть больше минуты.
— Здорово! — вздохнул я, когда ко мне, наконец, вернулся дар речи. — Потрясающе, Шурф! Всякий раз твоя дырявая чашка работает немного иначе. Словно сама знает, что именно мне от нее нужно… Во всяком случае, теперь нам с тобой не придется слоняться по дому в поисках моего носового платка, которого у меня все равно отродясь не было. Вместо этого можем заняться делом о пустынных пляжах…
— Ты действительно собираешься вмешаться в мои сновидения? — спросил Лонли-Локли. — Мне чрезвычайно приятно оказаться свидетелем твоего великодушия… Хотя, зная тебя, рискну предположить, что в первую очередь тобою руководит любопытство.
— Вполне подходящее настроение для начала любого дела, — смущенно сказал я.
— А что ты собираешься предпринять? Мне, вероятно, следовало бы предложить тебе снова разделить со мною сон, как это было по дороге в Кеттари. Но в таком случае мы можем потерять немало времени: твои пляжи снятся мне далеко не каждый день. В последний раз это было сегодня. Кто знает, сколько ждать следующего случая? Три дня? Пять? Дюжину?.. К тому же, ты по-прежнему работаешь по ночам, что еще больше усложняет нашу задачу…
— Как правило, я работаю круглые сутки, хвала сэру
— У тебя есть основания полагать, что моя проблема требует немедленных действий? — поинтересовался Шурф.
— Никаких оснований, кроме шила в заднице. Не зря Джуффин вчера так долго выспрашивал, на кой мне понадобились целых два Дня Свободы от забот! Он вообще утверждает, что отдых — не моя стезя. Дескать, в этой области у меня нет никаких талантов… Судя по всему, наш шеф совершенно прав. Еще до заката не дожили, а я уже нашел себе халтурку на стороне… Кстати о шефе. А почему, собственно, ты не рассказал о своих страшных снах Джуффину? Он старый, мудрый и знает про эту темную сторону жизни почти все. Тогда как моей эрудиции хватает лишь на то, чтобы смутно предположить: сны — это то, что мне время от времени снится…
— Забавная формулировка! — с одобрением сказал Шурф.
Вечно с ним так. Никогда заранее не знаешь, какую из моих глупостей он пропустит мимо ушей, а какую не поленится в дневник на память записать.
— Что касается сэра Джуффина Халли… — Мой друг наконец спрятал свою устрашающую тетрадь обратно, под лоохи. — Видишь ли, Макс, дело касается не моих, а твоих сновидений. Если уж рассказывать о них третьим лицам, ты должен сделать это сам. Теоретически говоря, любой человек имеет право на личную тайну. Это даже в Кодексе Хрембера прописано…
— Там много чего прописано, — усмехнулся я. — Но боюсь, Джуффину известно куда больше моих «личных тайн», чем мне самому… Ладно, ты прав, не будем дергать шефа по пустякам. Для начала я просто попробую еще раз увидеть этот сон. Может быть, мне и самому удастся понять, что теперь не так с моими пустынными пляжами, а там поглядим… Думаю, Мелифаро будет в восторге, если я вдруг, ни с того ни с сего, отвезу его к родителям. Хоть какая-то польза от нашего с тобой мероприятия!
— Мне чрезвычайно нравится твоя решительность, Макс, — сказал Лонли-Локли.
Он аккуратно поставил на стол пустую кружку и поднялся.
— Спасибо тебе… Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу, что меня ждет несколько незаконченных дел?
— Надежда, как мне не раз говорили, глупое чувство. С другой стороны, обида — чувство куда более глупое. А посему — никаких обид… Если ты подождешь несколько минут, я переоденусь и подброшу тебя к Управлению. Эти «незаконченные дела», — они угрюмо бродят вдоль стен твоего кабинета или как?
— Спасибо, не нужно. Мои дела бродят в других местах. — Лонли-Локли одобрительно покачал головой: — Иногда ты очень удачно комбинируешь слова, следует отдать тебе должное… Хорошего вечера. И, будь добр, держи меня в курсе.