Против князя Владимира. Дилогия
Шрифт:
Собственно, он сейчас остался без службы - прежняя, у боярина Истислава, закончилась с его гибелью, а новую князь не поручил. Собственное дело - с детским аттракционом, - тоже встало, закрыл на зиму. Так что ничем срочным Варяжко не был занят, но жить праздно до весны не захотел - задумался над новыми проектами, в чем мог бы преуспеть. Мысли о них у него появились еще осенью, но из-за случившихся тогда происшествий стало не до них. Таких проектов он выбрал несколько, по разным путям - от одежды и домашней утвари до оружия и защитного снаряжения, сейчас решал - каким же именно заняться первым. После серьезных раздумий остановился на пиле-ножовке и самом простейшем механизме для распиливания бревен на доски.
До сих пор в Новгороде,
Глава 8
В январе, сечень, 6487 года от Сотворения мира или, по христианскому летосчислению, 979 от Рождества Христова, в Новгород прибыл князь Ярополк Святославич с дружиной. В это время у Варяжко шел в самом разгаре творческий процесс - просчитал и начертил в черновом виде ножовку, пилу двуручную и для пилорамы, сделал наброски распиловочного механизма. С пилой обстояло проще, уж за свою прежнюю жизнь изучил ее досконально - сам не раз затачивал и разводил. С циркуляркой тоже приходилось работать, но дисковая пила для нынешних условий не подходила - не те обороты, как от электродвигателя, да и конструкция привода усложнялась намного.
Так что принял для пилорамы обычные пилы из полотна, только не одну, а три - распиливать бревно за один проход на четыре доски. Две из них будут деловыми - для столярных работ, а две, крайние - для прочих нужд. Пилы при том соединил пакетом в общей рамке, с вертикальным перемещением - из условия, что бревно подается горизонтально по желобу. В приводе пакета пил использовал шатунный механизм, а для вращение его вала предусмотрел разные варианты движителя - водяного колеса, конного ворота, ветряных крыльев. Для первого станка выбрал самый доступный вариант - конный, от него спроектировал все узлы и детали.
Варяжко в основном закончил с проработкой конструкции пилорамы и готовил чертежи для заказа мастерам, когда за ним приехал гонец - знакомый ему отрок из княжеской дружины. Тот не стал входить в дом, даже не сошел с коня - передал вышедшему за ворота юному хозяину наказ князя: - Не медля ни часу прибыть в хоромы, - с тем и умчался обратно.
Юноша оставил в сторону заботы и думы, занявшие его последний месяц, запряг гнедого и, с долей волнения и тревоги, отправился в княжеские хоромы. Он уже привык к вольной жизни, не зависящей от чьих-либо указаний. Пришлось даже перебарывать невольное раздражение, настраиваться на возможную службу у князя. Меньше чем через час неспешной езды въехал в знакомые ворота, увидел во дворе густое брожение народа - воинов, челяди, пришедших гостей. Оно заметно отличалось от сонного затишья при прежнем наместнике - люди куда-то бежали, едва не сталкиваясь между собой, стоял шум-гам, раздавались крики и приказы. Варяжко привязал Тарана к коновязи сразу за воротами и прошел к хоромам.
Долго в сенях не пришлось ждать - вернувшийся от князя гридень, доложивший тому о приезде Варяжко, велел заходить в палату. Здесь, кроме Ярополка, сидели на лавке воевода и еще один боярин - они переговаривались о чем-то между собой. При виде вошедшего замолчали и уставились на него, как будто оценивая - годен ли он им. Легким кивком ответили на поклон юноши, после Ярополк завел речь:
–
– после ответного: - Да, княже, - завершил указанием: - Подожди в сенях боярина, вместе оговорите - что нужно для дела.
Тут же добавил: - Были у меня старейшины новгородские, условился с ними, что завтра в детинце дадут они клятву прилюдно перед ликами божьими. Тебе тоже следует там быть.
Варяжко, пока сидел в сенях, ожидая нового наместника, передумал разное. Не сказать, что поручение князя обрадовало его - работа грязная, вряд ли кому придется по нраву следить за кем-то. Но ясно понимал - без нее не обойтись, надо на корню пресекать новую смуту и бунты. Хотя многое зависело от нынешней власти - насколько разумно и решительно поведет себя с далеко не покорным народом Новгорода. Нужно держать его в послушании твердой рукой, но не загонять без нужды, провоцировать недовольство и озлобление. В противном случае никакой карательный аппарат не удержит в повиновение вольный город, рано или поздно он восстанет. Сомнений в способности Ярополка и его наместника справиться с новгородским народом хватало, но все же надеялся на лучшее - князю дан редкий шанс, если упустит его, то грош ему цена.
Будущую свою работу представлял в общих чертах - нужно набрать толковых людей в свою службу, завести агентуру среди купцов и ремесленников - самых влиятельных в городе сословий. Еще научиться самому и учить подчиненных азам розыскного дела. В таком плане предложение князя взять отроков, а не взрослых гридней, к себе в помощь представлялось резонным - у них еще не пропала тяга учиться новому, легче и быстрее усвоят нужную науку. Хуже обстояло с набором воев для силовых акций - искать их в городе среди словен или кривичей, по-видимому, не имело смысла, вряд ли пойдут против своих сородичей. О том Варяжко хотел особо оговорить с наместником - следовало найти у полян, северян или дреговичей. С радимичами и вятичами не стал связываться - у них княжеская власть не пользовалась влиянием, не раз восставали против нее.
С боярином Гремиславом разговор вышел трудным - тот слушал своего дознатчика с заметным недоверием. Потребовалась вся выдержка и немалые доводы, пока он принял предложенную Варяжко структуру и состав службы, и то по самому минимуму - пятерых отроков и особую дружину в два десятка воев, расходы на их содержание. Наместник счел большее только лишней тратой казны - мол, при нужде справится своими силами, без помощи малообученного войска новоиспеченного гридня. А то, что надо выслеживать и выпалывать смутьянов - то прихоть князя, с которой ему приходится мириться и исполнять, пусть и без особого рвения. Для Варяжко такое отношение боярина к порученному ему делу стало понятно с первых слов, которые тот обронил, оставшись наедине:
– Что ты надумал с каким-то сыском, юнак? Ярополк Святославич, да и воевода, наговорили мне всякого, сослались еще, что ты их надоумил. Это что - будешь ходить и слухи собирать?
Сам пренебрежительный тон, с которым высказался наместник, ясно подсказывал о непонимании им значимости предупреждения смуты, ее пресечения в зародыше, пока она не переросла в открытый бунт. Ответил, сдерживая раздражение на высокомерие служаки:
– И это тоже, боярин. Последний бунт, в котором погубили прежнего посадника и дружину, начался именно со слухов. Новгородский люд взбудоражился ими и пошел с топорами и дрекольем в княжеский двор. Нам теперь надо не допустить такого, поймать тех, кто смущает народ, пока они не сотворили лихо.