Против Кремля. Берии на вас нет!
Шрифт:
Появление в высших структурах власти всё большего количества «кротов» и шкурников в 70-е годы.
Похоронные «гонки на катафалках» трёх престарелых Генеральных секретарей ЦК КПСС в первой половине 80-х годов.
И, наконец, привод к власти политического киллера Горбачёва во второй их половине.
Впрочем, убить Россию Горбачёву и его подельникам не удалось, а вот украсть её у нас они смогли. И пора бы возвратить украденную страну её законному владельцу — народу России. Но об этом — в своё время. Сейчас же, в начале книги, немного о той России, которую
У той России было много добрых примет: улыбка Гагарина; бесплатная путёвка в Артек мальчишке-пионеру и бесплатное жильё его семье; авиа- и железнодорожные билеты студентам за полцены; молодая Алла Пугачёва — без миллионов «баксов», зато с миллионами искренних поклонников; беззаботные даже в трудностях дальних походов туристские компании, идущие по необъятной стране от Балтики до Байкала и от Байкала до Амура; державное одиночество пары часовых на посту № 1 у Мавзолея; радость множества людей в огромных и малых городах, не сговариваясь вышедших за полночь на улицы, чтобы всем вместе обняться после нашей победы в олимпийском Гренобле в 1968 году над командой Канады, состоящей из «почти профессионалов» во главе с патером Брауном в качестве тренера.
После гренобльской победы со счётом 2:1 (шайбы забросили легендарные Старшинов и Фирсов) Владимир Высоцкий написал: «Сперва распластан, а после — пластырь, а ихний пастор — ну, как назло, он перед боем водил их строем, молились богу, — не помогло».
«Сперва распластан, а после — пластырь» — это о знаменитом защитнике-профессионале из канадской Национальной хоккейной лиги Бревере, которого наши ребята «взяли» тогда на силовой приём ничуть не хуже, чем это проделывал с другими сам Бревер. После этого Бревер доигрывал матч с пластырем на рассечённой брови.
Да, вспомнить есть что — в отличие от нынешних «тусовок» под лазерный дым и одуряющего зуда вувузел на стадионах, превратившихся в места массового временного помешательства и откровенной разнузданности.
Но с особой остротой мне сейчас вспоминается почему-то скромный стеклянный стакан о четырнадцати гранях в мойке уличного автомата для продажи газированной воды.
Без сиропа — за одну копейку, с сиропом — за три. Можно было получить двойной сироп — для этого надо было наполнить стакан после первой порции сиропа не до конца, бросить в прорезь автомата (отечественного, к слову, производства) ещё одну монетку в три копейки, получить вторую порцию сиропа и полный до краёв стакан, а затем насладиться ароматным и восхитительно сладким шипучим напитком — куда там кока- и пепси-колам!
Сегодня это ведь воспринимается как сказка или небылица: подойти в любом городе Союза на летней улице к автомату с «газировкой», небрежно сполоснуть в мойке с тремя вялыми струйками воды стакан, из которого до тебя пили уже сотни людей только в этот день, подставить стакан под кран, бросить монетку в прорезь и затем спокойно выпить пузырящуюся «колючую» воду — это если без сиропа — или более спокойную с сиропом. И не думать о разных там СПИДах, гепатитах и прочей дряни, сопровождающей нашу нынешнюю «цивилизованную» жизнь.
Причём
День и ночь стоящие в мойках автоматов стаканы часто выручали и уличных любителей «сообразить на троих». За неимением собственной посуды ночные забулдыги пользовались общественной, но потом честно возвращали её на место.
Такова была моральная, человеческая чистота общественной жизни в СССР — даже на уровне забулдыг. И стоит ли тому удивляться! Ведь даже советский бомж был нравственно выше и благороднее любого «новогорусского».
Вот как мы жили когда-то в стране, которую называли Союзом Советских Социалистических Республик. И это — не социальная ностальгия, а историческая правда страны, чьим стержнем была великая Русь.
Русь, которую у нас украли вместе с Советским Союзом.
Между прочим, и саму ведь исконно русскую монетку в три копейки у нас украли — одно название осталось. С незапамятных времён на Руси у каждой монеты было просторечное «прозвище»: копейка — «семишник», две копейки — «двушка», пять копеек — «пятак», десять — «гривенник», двадцать — «двугривенный», пятьдесят — «:полтинник» и рубль — «целковый».
Три копейки называли «алтыном», откуда пошло и «прозвище» монеты в 15 копеек — «пятиалтынный».
«Не было ни гроша, да вдруг — алтын», — приговаривали на Руси. Да вот украли у нас и алтын, и саму Русь в придачу.
Впрочем, об этом мы ещё поговорим.
Глава 2. Теория Маркса и практика капитала
Римляне говорили: «Ab ovo», что буквально значит: «От яйца», а в переносном смысле: «С самого начала». Россия — часть человечества, и для того, чтобы понять сегодняшний день России, надо бросить хотя бы короткий взгляд в прошлое человека.
Истоки истории человечества теряются во временах за добрый миллион лет до нашей эры. Впрочем, можно не забираться так далеко, а начать с теории Маркса — хотя бы потому, что почти вся русская и мировая история XX века проходила под знаком его идей.
Да, сейчас Маркс в мире и в России не в чести, но почему так вышло? И почему ранее идеи Маркса привлекали множество людей, но в конце концов не восторжествовали, а пали?
И пали ли они?
Уже в Древнем Риме элита знала, что надо делать имущим, чтобы сидеть на шее неимущих. «Divide et impera» («Разделяй и властвуй!») — этому принципу элиты не одна тысяча лет.
В 1848 году Маркс выдвинул великий лозунг уже для народных масс: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Слова человечные и волнующие. Но они же были страшными, гибельными — для элиты. Не было и нет лозунга, более для элиты опасного. Элита может властвовать, лишь разделяя. Лозунг Маркса и Энгельса, авторов «Манифеста Коммунистической партии», сразу подводил мину под власть элиты: если бы трудящиеся во всех странах вовремя поняли, что все вместе они — сила, то такой силе не смог бы противостоять никто.