Против странного устройства

Рассел Эрик Фрэнк

– Не знаю, – возразил другой. – Цифры могут врать. На пример, сколько раз они прихватывают кого-нибудь, кто совершил более одного преступления, к примеру, дюжину?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Смотри, давай будем рассуждать о вещах как они происходят на самом деле, а не как они должны быть. Никого не наказали за убийство, это будет начальный факт. Парня допустим, приговорили к смерти совсем за другие грехи. Но они знают, что он убийца, а доказать этого не могут. А они должны доказать, иначе им его не прихватить.

– Ну?

– Но

он, возможно, замешан в нескольких других убийствах, о которых они не знают, или не могут их доказать. Все эти убийства остаются нераскрытыми. Но что толку, если они и сумеют их на него повесить? Никакого! Они не могут казнить его несколько раз. Когда заплатит за свое убийство, он заплатит за все сразу. Он заплатит за определенное преступление, которое они раскрыли, – говорящий задумчиво отхлебнул кофе, – этот факт никогда не опубликовывался и никогда о нем не скажут. Но если бы он был обнаружен, то мы бы увидели, что шанс для убийцы остаться безнаказанным – двадцать из ста.

– Пусть будет так, – согласился тот, что говорил с акцентом. – Но как они утверждают, это было совершено лет двадцать назад. Это дает преступнику кое-какую фору.

– А как ты оказался замешан в этом?

– Я же говорил тебе. Вода подымала это большое дерево. Оно очень низко склонилось над дорогой. Заставило меня даже пригнуть голову, когда я проезжал мимо. Через несколько минут я встретил патрульную полицейскую машину. Я остановил ее и предупредил их о том, что пятьдесят тонн готовы перекрыть дорогу. Они поехали туда посмотреть.

– А потом?

– Затем полицейский пришел в кантору и спросил меня. Он сказал, что дерево спилили и увезли. А вот под корнями нашли человеческие кости, принадлежащие женщине, убитой около двадцати лет назад. Что они ждут какого-то эксперта, который осмотрит эти кости, – говорящий отхлебнул кофе, посмотрел нахмурившись на стену и продолжил. – Он сказал, что у нее пробит череп. При этом он уставился на меня, как будто я и есть тот кадр, которого они ищут. Он спросил меня, сколько лет я езжу по этой дороге и не видел ли я там кого-нибудь или что-нибудь подозрительное.

– А ты ему ничего и не сказал, – усмехнулся второй.

– А я и не мог ему ничего сказать. Он записал мой адрес на случай, если я им еще понадоблюсь. Может быть, они теперь будут за мной следить, когда я буду проезжать через Бельстон. Это все, что получил за заботу об обществе.

Бельстон!

БЕЛЬСТОН!

Человек, слышавший все это и сидевший на другой стороне прилавка, уставился в свою чашечку кофе. Чашка опустилась вместе с рукой, как будто из руки внезапно утекла вся сила. БЕЛЬСТОН! Чашечка чуть не упала. Он не дал ей упасть, только собрав всю свою силу и поставил ее аккуратно на блюдечко, затем соскользнул со стула и медленно вышел. Шофера не заметили как он удалился. Он медленно шел, коленки дрожали, в спине пробегал холодок, голова кружилась.

Я РИЧАРД БРАНСОМ, ВЫСОКОКВАЛИФИЦИРОВАННЫЙ МЕТАЛЛУРГ, ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

СЛУЖАЩИЙ. МНЕ ДОВЕРЯЕТ МОЕ НАЧАЛЬСТВО. УВАЖАЮТ ДРУЗЬЯ И КОЛЛЕГИ, МЕНЯ ЛЮБИТ МОЯ ЖЕНА, ДЕТИ И ДАЖЕ ЩЕНОК. ПРЕЖДЕ ЧЕМ МЕНЯ ПОСТАВИЛИ НА СЕКРЕТНУЮ РАБОТУ, МЕНЯ ПРОВЕРЯЛИ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ СПЕЦИАЛЬНО ОБУЧАЛИСЬ ЭТОМУ. МОЕ ДЕЛО ЧИСТОЕ. МОЯ РЕПУТАЦИЯ БЕЗУПРЕЧНА. НА МНЕ НЕТ НИ ОДНОГО ПЯТНА!

НЕТ ПЯТНА?

БОЖЕ, ПОЧЕМУ МЕРТВЫЕ ВСТАЮТ ИЗ СВОИХ МОГИЛ И ВМЕШИВАЮТСЯ В ДЕЛА ДРУГИХ? ПОЧЕМУ ОНИ НЕ ЛЕЖАТ В СВОИХ МОГИЛАХ И НЕ ДАЮТ ЖИВЫМ ЖИТЬ В МИРЕ И ПОКОЕ?

Он стоял и пустыми глазами смотрел на подходящий поезд, которого он до этого ждал, и сейчас не осознавал его приближения. Ноги сами внесли его в вагон, в котором он обычно ездил. Он шел как слепой. Он непонимающе огляделся, сел на свое обычное место и все это как во сне, не понимая, что делает.

ПОЧЕМУ Я УБИЛ ЭЛАЙН?

Вагон был как всегда полон. Рядом с ним и вокруг него сидели все те же лица. Он приветствовал их при входе обычным кивком головы и они были готовы как всегда поболтать с ним о пустяках.

Человек, сидевший против него, Фамилоу, свернул свою вечернюю газету, пихнул ее в карман, откашлялся и сказал:

– Сегодня был прекрасный день, я думаю вы со мной согласитесь. За последнее время погода компенсирует нам… – он осекся и продолжил уже громче. – Вы плохо себя чувствуете, Брансом?

– Я? – Брансом вздрогнул. – Нет, все в порядке.

– Вы плохо выглядите, – сообщил Фамилоу. – Вы такой бледный, как будто вас побелили, – он наклонился в сторону и хихикнув, легонько толкнул локтем Коннели, человека, сидевшего рядом с ним. – Слышишь, что говорю? Брансом такой бледный, как будто его побелили.

– Да, выглядит он плоховато, – согласился Коннели, не собираясь восхищаться чужим остроумием. Он отодвинул в сторону свои колени. – Не стошните на мои колени.

– Все нормально. Со мной все в порядке, – слова прозвучали какими-то чужими.

ПОЧЕМУ Я УБИЛ ЭЛАЙН?

Фамилоу оставил эту тему и начал жаловаться на бога и на падение деловой активности.

Все это время он смотрел на Брансома своими бесцветными глазами слегка вытаращенными. Казалось, что он все время ожидает, что произойдет что-то неприятное. Коннели тоже ожидал чего-то, правда, не в таком явном виде. У них был вид людей, которые не по своей воле были вызваны оказать первую помощь человеку, катающемуся в припадке по полу.

Поезд продолжал громыхать колесами по рельсам, разговор заглох и все трое сидели, чувствуя себя не в своей тарелке. Никто не пытался возобновить разговор. Наконец за окном показалась полоса огней, которая замедлилась и поезд остановился. В туманной темноте на платформе послышались голоса. Кто-то в голове поезда с грохотом вез сундук. Коннели и Фамилоу не отрывали выжидательного взгляда от Брансома, который, казалось, совершенно не замечал их внимания.

В конце концов Фамилоу наклонился и похлопал Брансома по колену.