Против течения судьбы
Шрифт:
Взглянув в его лицо, я окаменела. И только сейчас вдруг вспомнила, что на самом деле, так ни разу его и не видела, ни на портретах, ни в газетах, нигде. И вот теперь, была шокирована настолько, что говорить просто не могла...
В этот момент жизнь потеряла для меня смысл, все конечности одновременно свело, а в лёгких закончился воздух. Сердце билось, как ненормальное, и тонко намекая, что вот-вот покинет грудную клетку...
Это был настоящий шок!
Это было тем, чего я в сущности даже не могла предположить.
Это не могло быть правдой. Я даже несколько раз закрыла и открыла глаза и
За письменным столом сидел человек, которого я знала, или казалось, что знала. Ради которого сегодня промокла до нитки и чуть не угробила, и себя, и свою лошадь. О котором не могла перестать думать. Мой Лео оказался ни кем иным, как Энтони Своном – маркизом Дарленским. Казалось, что почва ушла из-под ног и мой мир пошатнулся рухнул...
А он действительно рухнул, уничтожив в один момент всё! Мозг отказывался думать, предполагать и строить логические цепочки. Я не понимала, как всё это может быть правдой. Ведь это два абсолютно разных человека! Энтони Свон – тиран, деспот, ненавидящий свою сестру. Титулованная особа и человек бизнеса, который печётся только о себе. Эгоистичное, надменное и циничное создание.
А Лео – его полная противоположность. Он добрый, честный, любящий свою семью, заботливый человек. Правда немного наглый и надменный, но это только в при определённых обстоятельствах. Лео был тем, кто упал со мной в реку, кто рассказывал мне о своём одиночестве, кого я чуть не заколола шпагой, приняв за бандита. Тем, кто кружил меня в танце в королевском парке на маскараде, тем, кто целовал меня так, что я теряла голову, тем, кто пустил меня в свою душу. Это просто не может быть один и тот же человек! Это не возможно!
Энтони смотрел на меня с жуткой злобой и холодом во взгляде. Он был напряжён и решителен. И я очень остро чувствовала его жгучую ненависть, но...
И тут поняла, что он меня не узнал. Ведь, стараясь быть поближе к выходу, я так и не покинула тень, и свет камина не попадал на моё лицо, оставляя его в полумраке. Это было моим явным преимуществом. Маленьким, хрупким, но всё-таки козырем. Именно это не позволило ему лицезреть всю бурю эмоций на моём лице, и именно это дало мне время и возможность постараться прийти в себя.
– Но помимо того, что вы оказались прекрасным учителем, вы так же позволили себе сделать многое из того, что мне не по нраву, – продолжил Тони. Сейчас я ненавидела этот высокомерный светский тон, но не могла даже пошевелиться, не то, чтобы что-то сказать или как-то возразить. Тем временем его голос из спокойного и рассудительного плавно перешёл в более грубый и резкий. – Вы таскали мою сестру по балам, подвергали её опасности! Из-за вас, её чуть не изнасиловали! Вы тратили её деньги на свои развлечения, и настраивали её против меня! И не только её, но и Марка!
“Так вот, значит какого он обо мне мнения. Интересно... Он хорошо осведомлён, но только все факты слегка приукрашены...” – подумала я. Но это всё на что был способен сейчас мой шокированный разум. Я чувствовала, что медленно качусь к нервному срыву. Сейчас мне просто необходимо немного побыть одной. Никого не видеть и не слышать.
– Вы ничтожество, живущее только для себя, подвергая
Он на самом деле меня ненавидел, и осознание этого произвело на меня впечатление, похожее на то, когда сверху выливают ведро холодной воды с кусочками льда, а потом ещё и само ведро на голову надевают... И бьют по нему.
Я просто поняла, что стою сейчас и выслушиваю совершенно незаслуженные обвинения, терплю оскорбления и ничего не могу ответить...
Больше выдерживать это не было ни сил, ни желания. Злость придавала мне уверенности, и я заговорила, но заговорила на русском. Ведь прекрасно знала, что он меня поймёт, а остальные присутствующие – нет. Да и говорить в таком состоянии я могла только на том языке, на котором думала. Английский сейчас мне было не вынести.
– К вашему сведению, господин Свон, Марджери никуда не выходила несколько лет по вашей вине, и по вине госпожи Кетрин, которая приложила не малые усилия, чтобы окончательно испортить репутацию вашей сестры! О чём, кстати, сама лично мне и рассказала при нашей встрече на балу. И, узнав о том, из-за чего это произошло, я решила, что Марджери нужно помочь, её нужно вытащить в люди. К вашему сведению, платья для первого бала Мардж я купила за свой счёт. И на этом балу она была счастлива! Она улыбалась! А знаете, что самое интересное?! Не я должна была выводить её в свет, а вы!
Голос мой был ровным и бесцветным. Я говорила без эмоций, в то время как внутри творилось нечто невообразимое – шквал чувств смешанных между собой, и если сейчас дать волю хотя бы одной эмоции, всё определённо кончиться истерикой. Поэтому, приходилось изо всех сил себя сдерживать.
Я заговорила и больше не могла остановиться. Слова текли сами собой, и нужно было сказать всё, пока я ещё могла хоть как-то говорить:
– Меня искренне радует тот факт, что хотя бы эти три месяца, Марджери была счастлива и улыбалась! К вашему сведению, она спасла мне жизнь! И если бы не она, то меня бы здесь не было. И, поэтому, я делала раньше и сделаю в будущем всё, что в моих силах, чтобы она была счастлива! Хотя, честно, виню себя только за то, что не углядела за ней, когда она вышла в парк со своим экс женихом. Но в тот вечер я собственноручно отбила Мардж от этого подонка, оставив на его щеке порез от шпаги. Но, насколько я знаю, вы ему так ничего и не сделали! Хотя меня обещали убить... Видимо вы хотели, чтобы тот человек сотворил это с вашей сестрой...
– Замолчите! – закричал Тони. – Вы понятия не имеете, о том, какие у нас с ней отношения!
– Ошибаетесь... – сказала я спокойно. – Мне известно гораздо больше, чем вы думаете. Я знаю, что она вас любит, что ей вас не хватает, что она вас давно простила за всё. Даже за то, что вы её бросили!
– Не вам судить нас! – громко со злостью выпалил Тони. – Вы здесь лишняя, и вы уйдёте, завтра же утром. И если я, хоть раз увижу вас рядом с Мардж, тогда на вашей щеке появиться шрам от моей шпаги! Я никому не позволю учить меня жизни! Тем более какой-то ирландской простолюдинке! Да вы не больше чем пыль на моей дороге! А теперь убирайтесь!