Против течения судьбы
Шрифт:
В следующий раз я проснулась от странного чувства, будто на меня кто-то смотрит. Может быть, инстинктивно боялась того, что Кетрин решит меня добить, и, поэтому, почувствовав, чьё-то присутствие в комнате, резко встала. На это движение плечо отозвалось сильной болью, вынудив меня медленно опуститься обратно на подушку.
Судя по всему сейчас была глубокая ночь. В моей комнате горела одна единственная свеча, стоявшая на тумбочке возле кровати. Но даже этого освещения мне было достаточно, чтобы понять, что в кресле у камина кто-то сидит.
– Мардж? –
Я опять постаралась сесть. С больным плечом сделать это оказалось не так уж и просто, и когда верхняя часть моего тела всё-таки приняла вертикальное положение, я, подняв голову, встретилась с тёмными глазами того, кто только что присел на край моей кровати.
Именно темными, потому что свет одной единственной свечи не мог передать их ярко-голубой оттенок. Да и всю чарующую красоту этих глаз.
– И давно вы здесь? – спросила я.
– Достаточно... – спокойным как никогда голосом, ответил Тони.
– Тогда второй вопрос: почему вы здесь? – да, этот вопрос интересовал меня сейчас гораздо больше всех остальных. Хотя я прекрасно понимала, что правду он мне всё ровно не скажет.
– И на то есть свои причины... – всё так же уклончиво ответил Энтони.
– И всё-таки... – постаралась выяснить я.
Он молчал. Я злилась. Первой моей мыслью было то, что он волновался за меня и пришёл проверить моё самочувствие. Но это казалось настолько маловероятно, что я предпочла мысленно обозвать себя “дурой”. А затем в голову пришла вторая мысль, более правдоподобная.
– Могу предположить, что вы хотите наказать меня за то, что я вылила молоко на голову вашей невесты... – как-то чересчур смело заговорила я. Отчасти допуская такую возможность.
– Ты права, – всё тем же спокойным голосом продолжил Тони, – Я действительно хочу тебя наказать... За то... что ты заставила меня пережить... Как можно быть такой неосмотрительной!?
Последнюю фразу он уже почти кричал, отчего я невольно постаралась вжаться в кровать.
– ...она говорила ужасные вещи... о вас... и о Мардж... – я старалась оправдаться. Глупо? Да? В меня стреляли, и я при этом должна оправдываться...
– Я знаю! Мардж рассказала мне обо всём, что произошло... – всё так же грубо продолжил Тони, затем встал и начал нервно мерить шагами комнату.
Опять повисла тишина. А мне стало до боли обидно, что виноватой во всём этом он считает именно меня. Да, я не спорю, моя вина есть... Но я, по крайней мере, никого убить не пыталась. Или с недавних пор молоко стало смертельным оружием?
Нервно сглотнув, я инстинктивно сжалась в комок, прижав коленки к груди, и обняла скомканное одеяло. Как будто оно могло меня защитить...
– Могу я поинтересоваться, какое меня ждёт наказание? – тихим голосом спросила я.
Видимо было в этой фразе, что-то такое, что заставило Тони вернуться на край моей кровати. Я смотрела на него со всей гордостью, обидой и ненавистью, что крутились
Я отвернулась от света, стараясь изо всех сил остановить подступившие слёзы. Но одна предательская капля всё же скатилась по щеке, оставляя мокрый холодный след.
В следующий момент я почувствовала, как тёплые руки как-то очень аккуратно обнимают меня, и я непроизвольно оказалась прижатой к широкой груди Энтони. Он ни сказал не слова, а просто обнимал. Просто был рядом. Казалось бы, такая малость, но как много сейчас она для меня значила. Сейчас, даже несмотря на слёзы, я была счастлива. В голове промелькнула мысль, что я готова ежедневно лезть под пули, чтобы потом, хоть пять минут вот так сидеть с этим человеком. Бред конечно, но всё же. Я знала, что это миг счастья скоро кончится, и он уйдёт, а я так этого не хотела. Мне даже на момент показалось, что Тони тоже не хочет уходить. Он нежно гладил меня по волосам и по спине. Его прикосновения были такими лёгкими, что мне казалось, что он просто биться причинить мне хоть какую-то боль, даже самую малую.
Да. Видимо когда падала, я хорошенько приложилась головой, если в ней возникают такие мысли... Но говорить что-либо сейчас я бы не рискнула. Боясь спугнуть этот момент. Сейчас он напоминал мне маленькую красивую бабочку, сидящую на листике. Ты любуешься ей, прекрасно понимая, что одно неверное движение, и она улетит. И никогда больше не вернётся. Но ведь нельзя вечно смотреть на бабочку, и нельзя вечно стоять, боясь пошевелиться. Ведь нет ничего вечного. И бабочка, как и момент моего счастья, всё ровно улетит. И никогда не вернётся.
Я повернула голову к Тони. Сейчас его лицо было настолько близко от меня, а глаза как будто светились, в них отражался свет свечи и... моё лицо. Я хотела что-то сказать, но так и не нашла подходящих слов. Мы всё ещё боялись отпустить нашу бабочку.
Тони опустил меня на кровать, сам же опустился рядом. Он продолжал всё так же бережно меня обнимать.
– А теперь спи, – ласково прошептал он. – Мы поговорим обо всём утром.
Стоит ли удивляться, что в его объятиях уснула я почти моментально.
***
Это утро показалось мне ни чем не лучше предыдущего. Плечо продолжало болеть, но голова уже не кружилась. Да и валяться в кровати мне уже порядком надоело. К тому же опять очень хотелось пить. И есть.
Встав с кровати, я натянула длинный халат, кое-как причесала волосы, дабы не сильно пугать домочадцев, которым посчастливится со мною встретиться в это утро, и отправилась на кухню.
Дом жил своей обычной жизнью. Со стороны столовой раздавался звон приборов, скорее всего Белинда вытирала пыль в сервантах. На кухне что-то громко булькало, видимо очередное произведение кулинарного искусства Элен. При этом по всему дому распространился такой прекрасный запах чего-то очень вкусного, что желудок буквально свело от предвкушения.