Против течения. Книга 3

Уайт Кирра

— Тиред, тебе ещё нужно многому учиться в политике, — сказал он, сдерживая раздражение, и повернулся к Колдуну: — Что твой человек у лесных? Есть новости, подвижки? Ты говорил, в ближайшее время всё решится.

Лицо Колдуна накрыла тень. На мгновение Тиреду показалось, что сквозь знакомые черты проступил кто-то чужой, невыразимо жестокий и беспощадный. Это был оскал мертвеца, желающего обратить всё вокруг в пепелище. Однако уже в следующий миг Колдун вновь стал величественно спокойным и холодно-красивым, будто каменное изваяние.

—

Сожалею, но этот канал для нас потерян, — сказал он со вздохом. — Мой человек погиб.

Старик выругался и спросил:

— И ты об этом молчишь?!

— Нечем хвалиться, — сухо ответил глава Ордена.

Тиред переводил взгляд с одного на другого. Его, конечно же, не считали нужным посвящать в подробности. Ясно было одно: отец и глава Ордена готовили нечто, что не удалось.

— Устрой мне ещё одну встречу с королём Отуа! — с нажимом сказал отец. — Сколько можно тянуть?

Глава Ордена поморщился:

— Король пока не желает с нами встречаться.

— Не желает... — проворчал, как эхо старик.

— Он ждёт от нас выполнения обязательств по соглашению, — добавил Колдун.

Тиред знал, что этим обязательством было нападение на лесных и уже успел поругаться с отцом по этому поводу. То была их первая ссора после его возвращения. Он пытался доказать отцу, что с лесными нужно заключить мир, но старик начал гневно топать худыми как палки ногами и кричать, что лесные подменили ему сына и прислали изменника. А потом заявил, что если Тиред не прекратит такие речи, то его заключат под стражу. Юноша прекратил, но только вслух. Мысленно он вел с отцом бесконечный разговор: спорил, парировал, убеждал в правильности своего мнения. И старик сдавался под напором его блестящих доводов. Но увы, всё это происходило только в мыслях Тиреда. В действительности отец не желал его даже выслушать.

Хранитель поднялся из-за стола, прошёл по комнате, разминая затёкшие ноги, и Тиред вдруг с изумлением отметил, что отец больше не шаркает по полу, как раньше. Несмотря на то, что прошлое теперь представлялось Тиреду неясным и окутанным дымкой болезни, он хорошо помнил походку отца. У Хранителя были больные ноги, он не мог их поднимать, и оттого при ходьбе не отрывал от пола. Сейчас же ничто не указывало на то, что движения причиняют ему какие-то неудобства. Да и в целом отец стал выглядеть лучше, здоровее и как будто даже моложе лет на пятнадцать.

Смерив комнату шагами, Хранитель остановился возле стола и упёрся ладонями в столешницу, глядя на Колдуна.

— Я не могу сейчас бросить город и выступить против лесных, — сказал он. — Сперва нужно навести здесь порядок, иначе в моё отсутствие здесь возьмут верх мокрозявы.

Он перевёл взгляд на Начальника Городской стражи. Мужчина втянул голову в плечи, словно нашкодивший мальчишка и пообещал:

— Я клянусь вам, проблема с мокрозявами будет решена — тем более, вы даёте мне кукров.

— Выкуривайте мокрозяв из щелей пока не доберётесь до последнего, — приказал отец. — И если не будет

другого выхода, убивайте. Мы и так их уже выдоили.

Он глянул на Тиреда.

— Сын сказал, у лесных есть другой способ добывать воду. Так что, решайте здесь быстро, кукры нужны мне для похода к лесным.

Юноша вспыхнул. Открыл рот, чтобы сказать, что имел в виду торгово-обменные отношения, а не завоевание и отъём, но Колдун перебил его словами:

— Я всё-таки настаиваю на своём предложении. Так будет более эффективно. А процесс выкуривания может затянуться.

Тиред старался не пропустить ни слова, теряясь в догадках, о каком предложении идёт речь. Наверняка что-то очень проницательное, если не гениальное. Но отец лишь бросил на Колдуна колючий взгляд и сдержано произнёс:

— Я подумаю.

...

Теперь, стоя на смотровой площадке и обозревая с высоты Башни город, Тиред вновь и вновь прокручивал в голове недавнее совещание и переживал всё заново. Его жгло чувство обиды на отца: когда лесной маг вернул ему ясность ума, Тиред часто вспоминал свою прошлую жизнь и понимал, что отец стыдился, что он не такой, как другие. Тиред заново переживал моменты, когда отец затыкал ему рот или отсылал подальше, и эти воспоминания вызывали в нём чувство удушливого стыда...

С другой стороны, в Лесу перед глазами Тиреда был пример с Адель: уж быть более не похожей на других, чем она — невозможно. Но за время жизни в крепости, юноша ни разу не замечал со стороны её отца пренебрежения или насмешек. А обычные лесные относились к ней так же, как к любой другой девочке. Тиреда порой охватывала жгучая зависть на то, что такая жизнь досталась не ему. Серьёзно, он готов был даже родиться наполовину жеребцом, лишь бы чувствовать к себе такую же любовь, какая была у Владыки к дочери.

Поехав в Элсар, Тиред безмерно волновался. Он представлял, как отец обрадуется его выздоровлению и наконец посмотрит, как равный на равного. Ведь Тиред — наследник, будущий Великий Хранитель Элсара.

Но действительность разбила все надежды. Отец не только не обрадовался, а как будто огорчился его выздоровлению. А теперь ещё и слова брошенные на совещании: «Лесные похитили у меня полудурка, а вернули полного кретина».

Они горели в памяти, будто выжженные раскалённым прутом. Тиред вцепился пальцами в камень, из которого был сделан зубец Башни. На глазах закипели слёзы обиды.

— Не помешаю? — раздался за спиной голос Колдуна.

Юноша торопливо вытер слёзы, обернулся, выдавив улыбку.

— Нет. Конечно же, нет.

Колдун подошёл и остановился рядом. Некоторое время они молча смотрели на город. Он курился дымом от пожаров, серые руины напоминали чью-то седовласую, понуро опущенную голову.

— Жаль, что Великий Хранитель не разделяет твоих взглядов на происходящее в Элсаре, — произнёс Колдун.

Тиред быстро повернул к нему голову. Радуясь возможности поговорить с единомышленником, воскликнул: