Против всех

Григорьев Алексей

Этих самых «взрослых» насчитывалась лишь одна треть от присутствовавших. Остальные были стариками и детьми. При внимательном взгляде становилось заметно, что данные «группировки» разместились отдельно.

Ребятня из детдома щедро перемешалась с бывшими обитателями дома престарелых. Их породнило общее чувство. Всех их когда-то бросили. А ещё, как ни странно, именно они первыми собрались на территории завода, дали отпор перерожденным и тварям, а также пережили ивент «Туман войны». Другие выжившие прибыли на этот островок относительного

благополучия позже.

— Вас я не спросила, что делать. Кому что-то не нравится- можете проваливать за периметр, силком никого не держу,- суровым голосом отбрила недовольных пожилая женщина с покрытым морщинами, волевым лицом, в обычной спецовке, кирзовых сапогах и косынке.

— Ты чего раскомандовалась? Или предприятие приватизировала?- выступил вперед пузатый и усатый дядька, один из бывших многочисленных арендаторов МЭЗ*,- У нас у всех равные права! Не нужно корчить из себя царицу!

Разношерстый контингент вмиг подтянулся к временному лидеру и согласно зашумел.

— Гулп!- раздался противный звук, и голова бунтаря покатилась с плеч.

— Каррр!- пронесся по воздуху громадный ворон со стальными перьями и занял прежнюю позицию на плече у грозной старухи.

— Ух ты, здорово! Как в аниме! И кровь фонтаном!- выкрикнул один из мальчишек и совершил пару ударов ногами, явно имитируя сцену из просмотренных ещё в нормальном мире фильмов.

— Белая Ведьма круче, чем Ванпанчмэн*!- замесил кулаками пространство перед собой другой сорванец.

Убийство не произвело на детей никакого впечатления. Они пережили столько, что хладнокровная расправа вызвала лишь восторг. Детвора боготворила спасшую всех старушку и даже дала ей прозвище, Белая Ведьма.

— Демократии здесь не будет! Хватит уже, проходили,- совершенно спокойным тоном продолжила Агафья Игоревна и обвела народ взглядом ярко- зеленых, действительно колдовских, очей.

— Такую страну олигархи разбазарили! Мы построим коммунизм, как в Китае!- поддакнул моложавый дедок, бывший партработник,- Они весь мир своим ширпотребом завалили! А мы закрыли завод, который, в свое время, брал мировые гран-при!

— Уймись, Рупор!- рассмеялся стоящий рядом с ним дед в военной форме,- Былого не воротить, но и прошлых ошибок уже не повторим. В любом случае, как раньше, уже точно не будет.

— От каждого по способностям, каждому по потребностям!- агитировал дальше бывший парторг,- Кто не работает, тот не ест!

— Эй, ты что-то имеешь против блатных? — среагировал на последнюю фразу лысый и весь в наколках дедуля, одетый в майку и спортивные штаны.

Белая Ведьма раздражено взмахнула рукой, и перепалка утихла.

— Я собрала вас здесь потому, что чувствую опасность. Меня беспокоит «ивент», Первое Убийство. До этого мы противостояли катаклизму и не разумным тварям. Теперь же сюда прийдут пришельцы. Есть у кого-то ещё идеи, кроме «портала»? — вернула беседу в прежнее русло Агафья.

Народец замялся. Одни побаивались жестокую

бабулю. У других никаких мыслишек не было.

— Ну, что ж…- после минутного молчания вздохнула староста,- Машка, как оказалось, высказала наилучшее предложение. Конечно, вызвать супергероя не смогу, но вот отправить призыв о помощи можно. Следуйте за мной.

— Опять колоры сдавать. Сколько можно…- тихо возмутился ещё один мужичок, но быстро заткнулся. Никто не поддержал бузотера. Труп арендатора ещё не успел остыть. Желающих повторить судьбу пузатого не имелось.

В сопровождении стайки детей, Белая Ведьма покинула лобное место и направилась к одному из цехов. Лязгнула железная дверь и процессия вошла внутрь. В помещении было пустынно. Станки и иные вещи из него вынесли. Лишь по центру размещался необычный идол: трехглавая в балахоне женщина, чьи уста и глаза были закрыты повязками.

Статую сварганил бывший кузнец, Демидыч. Старая гвардия в новых условиях приободрилась и помолодела. Любой дедуган был очень полезен и предан. Ведь Агафья спасла их всех в тот самый, перевернувший жизнь целой планеты, день.

Женщина устало прикрыла веки. Ей требовалось очистить мысли и сосредоточиться перед предстоящим действом. Вместо этого, в голову полезли воспоминания.

* * *

Агафье Игоревне Ворониной шел девяностый шестой год. Она уже с трудом передвигалась и покидала постель только для того, чтобы покормить Мудреца. Так старушка окрестила единственное дорогое ей существо.

Лет пять назад, в акурат перед своим девяностолетием, она нашла на подоконнике вороненка с переломанными лапкой и крылом. Наверное, птенец учился летать и не выдюжал.

Женщина выходила горемыку и выпустила на свободу. Излечение заняло долгих три месяца. Все это время она разговаривала с вороненком, как с человеком. Ей было скучно. Память давала сбои. Агафья уже не помнила толком, кем была прежде, и есть ли у нее родственники. Последние годы ее никто не посещал, и бедняжка мучилась от одиночества. Выходить из палаты не было сил, а сиделки лишь приносили кормежку. едой безвкусный паек не назовёшь. Даже врач больше не приходил.

Походило на то, что окружающие просто ждали, когда же живучая старуха отбросит копыта. И надо же, доброжелатели померли первыми, а к ней в тот ужасный день прилетел Мудрец, который поселился на территории дома престарелых.

Агафья подкармливала ворона, чем могла, едва открывая окно своими ослабевшими, узловатыми пальцами. В минуты отрады, она всегда говорила с ним. Птица же с интересом смотрела на нее умными глазенками.

В момент катастрофы старушка почти ничего не почувствовала. Дряхлый мозг практически не индуцировал сигналы в нервные волокна. Ее лишь пошатнуло и потемнело в глазах. Агафья устало оперлась о подоконник, решив что это очередной приступ слабости. Их было очень много за последнее время. Смерть неумолимо приближалась.