Противники
Шрифт:
— Успокойся, старина, — попросил Трип. — Мы уходим.
— Никуда вы не пойдете.
Полиция приехала через пару минут. На Трипа надели наручники, потом посадили на заднее сиденье патрульной машины. Диана, всплакнув, попыталась пофлиртовать с копами — здесь ее ждал больший успех. В конце концов Трипа все же увезли, чтобы предъявить обвинения в нападении и вандализме.
Когда страсти улеглись, Рошель и Оскар пошли домой, оставив Уолли и Дэвида подметать с пола осколки стекла и подписывать письма по крейоксу. Они работали час, бездумно рисуя подпись Уолли и обсуждая, что делать с разбитым стеклом.
— Что вы здесь делаете? — строго спросил Уолли.
— Нам нужно поговорить, Уолли, — неуверенно, почти нежно ответила она, садясь на стул у стола Рошель и скрестив ноги, чтобы обнажить как можно больше тела. На ее очень длинных ногах красовались те же вызывающие босоножки, в которых она щеголяла с утра в суде.
— О-ля-ля, — выдохнул Уолли. — И о чем вы хотите поговорить?
— Думаю, она выпила, — прошептал Дэвид, продолжая подписывать письма.
— Не уверена, что мне следует выходить замуж за Трипа, — призналась Диана.
— Он животное, настоящий неудачник. Вы можете найти себе кого-то получше.
— Но я хочу развестись, Уолли, вы же не откажетесь мне в этом помочь?
— С радостью, только оплатите мои услуги.
— Я не могу раздобыть деньги до завтрашнего суда. Клянусь, это правда.
— Тем хуже для вас.
Дэвид решил, что если бы вел это дело, то сделал бы все возможное, чтобы добиться развода для Дианы и навсегда позабыть о Трипе. Лишние триста долларов не стоили таких хлопот.
Она переложила ноги, так что юбка задралась еще на пару дюймов.
— Я тут подумала, Уолли, может, нам удастся договориться по-другому. Только вы и я, понимаете?
Уолли вздохнул, оглядел ее ноги, на секунду задумался и произнес:
— Не могу. Сегодня я буду ночевать здесь, потому что один осел разбил окно.
— Тогда и я останусь, — проворковала она, облизывая ярко-красные губы.
Уолли никогда не находил в себе сил избегать подобных ситуаций, хотя и не часто в них оказывался. Клиенты редко вели себя столь распущенно. На самом деле он не мог в тот ужасный, но волнующий момент вспомнить, когда в последний раз это происходило так легко.
— Возможно, мы что-то и придумаем, — пробормотал он, бросив хитрый взгляд на Диану.
— Я пошел. — Дэвид встал и схватил портфель.
— Можете остаться, — сказала она.
Перед ним тут же возникла омерзительная сцена: счастливо женатый, он кувыркается на диване со смазливой девицей, у которой за спиной столько же разводов, сколько у ее пухлого голого юриста. Дэвид рванул к двери и захлопнул ее за собой.
До их любимого бистро, работавшего до поздней ночи, от их дома в Линкольн-парке можно было добраться пешком. Они часто встречались там, чтобы быстро поужинать перед тем, как в 23.00 закроется кухня. Именно в это время Дэвид возвращался домой после очередного изнурительного дня в офисе. Сегодня же, прибыв довольно рано, они обнаружили, что там полно народу. Их столик находился в углу.
На каком-то этапе, примерно в середине своей пятилетней карьеры в «Рогане Ротберге», Дэвид решил никогда
Оставив самое интересное напоследок, Дэвид завершил повествование о своем незабываемом первом дне работы в «Финли энд Фигг» фразой:
— И, дорогая, пока мы с тобой разговариваем, Уолли и Диана кувыркаются на диване в кабинете с открытым окном в присутствии собаки, и долг клиента закрывается самым невероятным образом.
— Ты врешь!
— Хотел бы я, чтобы это было ложью. О трехстах долларах забудут. И завтра к полудню Диана получит развод.
— Какая мерзость!
— Кто именно из них двоих мерзок?
— Как насчет обоих? И многие ваши клиенты расплачиваются таким способом?
— Сомневаюсь. Я упомянул Айрис Клопек. Подозреваю, она больше соответствует собирательному образу клиента фирмы. Диван, на котором производится оплата, просто не выдержал бы таких скачек.
— Ты не можешь работать на этих людей, Дэвид. Уйди из «Рогана», если хочешь, но давай найдем какую-нибудь другую фирму. Эти двое клоунов — просто парочка жуликов. Как у них вообще с этикой?
— Едва ли они посвящают много времени обсуждению этических вопросов.
— Почему бы тебе не найти надежную среднюю фирму, где работают приятные люди, которые не носят с собой оружие, не гоняются за машинами «скорой помощи» и не обменивают труд на секс?
— А на чем я специализируюсь, Хелен?
— На чем-то связанном с акциями.
— Точно. Я много знаю о высокодоходных долгосрочных облигациях, выпускаемых зарубежными правительствами и корпорациями. Это единственное, что я знаю о праве, так как это единственное, чем я занимался последние пять лет. Укажи это в резюме, и мне позвонит горстка яйцеголовых из других крупных фирм вроде «Рогана», которым может пригодиться кто-то вроде меня.
— Но ты можешь научиться.
— Конечно, могу, но никто не захочет нанимать юриста с пятилетним опытом работы за нормальные деньги и отправлять его в детский сад. Все требуют опыта, а у меня его нет.
— Значит, «Финли энд Фигг» — единственное место, где ты можешь работать?
— Или что-то в этом роде. Я похожу туда, как на семинар, годик-другой, а потом, быть может, открою собственное дело.
— Отлично. Поработал там один день и уже думаешь о том, чтобы уйти.