Противостояние лучших (сборник)
Шрифт:
– Никто, – взглянув на собеседницу, усмехнулся Пол.
– Вот именно. Вы их получаете и убираете в какое-нибудь надежное место. Любой мог взять конверт из манильской бумаги, в котором лежал договор страхования, и засунуть внутрь все, что угодно, а затем показать Мирзе. Или, например, положить среди бумаг фотографии Мирзы, стреляющего в Джона Кеннеди на Дили-плаза.
Мадриани задумался над этими словами.
– А кто совершенно точно знал, где следует искать письмо? – начал он рассуждать вслух.
– Рашид, – ответила Джинни, после чего посмотрела
– Кому вы звоните? – поинтересовался адвокат.
– Алекс, – ответила Джинни и, дождавшись соединения, вздохнула. – Мне нужны ее мозги, но у нее работает только голосовая почта, и больше ничего.
– Возможно, она еще в самолете, – предположил Пол.
Джинни предприняла еще одну попытку дозвониться до подруги и на этот раз задала вопрос:
– Алекс, мне нужен телефон отделения ООН – точнее ЮНЕСКО – в Нью-Йорке, если у вас имеется отдельный список абонентов.
– У нас же есть визитка! – удивился Пол.
Коркоран покачала головой:
– Если я права, мы, скорее всего, услышим автоответчик. А он выдает то имя, которое записывает его хозяин.
Через десять минут у них появились новости. Хорошая заключалась в том, что у ЮНЕСКО имелся свой собственный номер телефона, а плохая – в том, что там не работает человек по имени Самир Рашид.
Джинни с грохотом опустила трубку на рычаг:
– Он мастерски разыграл с вами свою партию. Как, черт побери, он смог пройти в здание ООН?! Да еще в кабинет, который объявил своим?
– Нерабочее время. Вечер субботы, – вздохнул Мадриани. – И сторож, который как раз входил в боковую дверь… сплошные совпадения. Он воспользовался служебным лифтом вместо одного из тех, что находятся около главного входа. Мне следовало сообразить, что все слишком гладко!
– И он не проходил мимо охраны, – добавила Джинни.
– Точно. Скорее всего, он заплатил сторожу, чтобы тот впустил внутрь нас с Алекс. Вешаешь пару фотографий и дипломов на стену, ставишь визитницу на стол, затем прикрепляешь пластиковую табличку с именем на дверь кабинета – и готово! Мы увидели то, что он хотел, чтобы мы увидели. Здесь главное поверить, – проговорил Пол. – Правильные декорации, уверенные манеры – и можешь продать все, что угодно.
– Пустить пыль в глаза двум доверчивым юристам, отправившимся на поиски истины, – святое дело, – прокомментировала Джинни. – Алекс будет в ярости.
– Не судите нас слишком строго. Мы являлись идеальной добычей. У меня было проигрышное дело, а у него имелся ответ, решение всех моих проблем. Он сыграл на интересах правосудия. Мы оба хотели, чтобы исход суда был честным, особенно когда пришли к выводу, что Мустаффу подставили.
– Но почему он хотел, чтобы Мустаффу оправдали?
– Мустаффа убил Спинову, – объяснил адвокат. – У него было что-то очень нужное Рашиду, и он использовал это, чтобы тот помог ему выйти сухим из воды.
– Что же это могло быть?
– Меморандум ЦРУ, – ответил Пол.
– Да вы что?! Думаете, он действительно существует? – удивленно
– В самом лучшем обмане всегда содержится толика истины. Мустаффа убил Спинову, чтобы добыть меморандум – и он его получил. Но его поймали. Мирза видел, как он избавлялся от тела. Копы его арестовали, и Мустаффа использовал документ, в котором, если я не ошибаюсь, Рашид назван в качестве организатора кражи из музея. При помощи меморандума Мустаффа надавил на Рашида: «Вытащи меня, или…» Он пригрозил, что, если ему предъявят обвинение в убийстве, он выдаст этот документ в качестве улики, чтобы заключить сделку и получить более гуманный срок.
– Прибавьте сюда двух энергичных юристов, – сказала Джинни. – Особенно Алекс, которая изо всех сил старалась, чтобы справедливость восторжествовала и не пострадал невиновный. Она не могла забыть фотографии вскрытия трупа Спиновой.
– А теперь Мустаффа мертв и документ пропал, – продолжал Пол. – И одному Богу известно, где скрывается Рашид, если, конечно, это его настоящее имя. А мы с вами оба уже знаем, что оно наверняка фальшивое… Про него можно сказать все, что угодно, но только не то, что он глуп.
– Терпеть не могу, когда меня вот так используют! – заявила Коркоран.
– Думаете, мне это нравится? Мой долг заключался в том, чтобы всеми возможными способами защищать Мустаффу. Но поддержка лжесвидетельства не входит в мои обязанности.
– Итак, что будем делать? – спросила Джинни.
– Понятия не имею, – развел руками Мадриани. – Мы могли бы поговорить с судьей, который вел процесс, и с прокурором, объяснить им, что произошло. Но пользы от этого будет немного. Даже если б Мустаффа был жив, суд не смог бы до него добраться. Дело и без того страшно запутано, а теперь еще осложняется тем, что он мертв.
– Рашид является соучастником, – напомнила ему Джинни. – Его можно призвать к ответу.
– Попробуйте его найти! – фыркнул Пол. – Он занят тем, что распродает свою добычу. Не забыли про маленькие золотые статуэтки?
– Да, я про них слышала, – проговорила Джинни. Она задумалась на мгновение, а потом ее глаза вдруг хитро заблестели. – Вот он!
– Кто? – не понял ее собеседник.
– Ответ.
– На что?
– Оскорбленная женщина! Алекс непременно захочет в этом поучаствовать. Может быть, теперь прокурор округа к ней прислушается?
Через восемь дней блестящий «Гольфстрим G 650» вырулил на взлетно-посадочную полосу тщательно охраняемого аэропорта, расположенного неподалеку от Пхеньяна, столицы Северной Кореи. Он остановился перед большим ангаром, и к его двери тут же подкатил трап. Дверь распахнулась, и на платформу шагнул мужчина, державший по мышкой маленькую деревянную шкатулку.
Человек, который называл себя Самир Рашид, посмотрел на группу официальных лиц, дожидавшихся его у основания лестницы. За ними стояли сверкающие черные лимузины и машины службы безопасности, чтобы сопроводить его в правительственное здание, Народный дворец учебы.