Противостояние Риперу

Уайлд Джоанна

— Пока нет. Знаю, звучит глупо, но давай оставим это между нами еще на некоторое время. Просто маленький секрет, которым мы не должны делиться ни с кем другим. Все постоянно рассчитывают на нас, и это никуда не денется… но пока давай не будем говорить им об этом. — Я сомневался. Хотел, чтобы обо всем стало известно, чтобы все знали, что Лондон — моя женщина, по-настоящему. Я чертовски гордился ею. Но также все понимал.

— Значит, в конце лета? Осталось всего две недели, милая.

— Звучит прекрасно.

— Сколько еще ты собираешься оставаться в этом крошечном домике,

когда у меня есть целый дом, который только и ждет тебя?

Она фыркнула от разочарования.

— В тот день, когда Мелли съедет, я соберу свои вещи. Я там схожу с ума.

— А как же Джессика?

— У нее есть планы. Я вроде как разрываюсь из-за них. Я хочу, чтобы она была со мной… но я также знаю, что она не будет счастлива у тебя дома. Она еще не готова вернуться к такой жизни. Но я очень горжусь ею за то, что она понимает, что должна двигаться дальше, принимая собственные решения.

— Правда? Что она собирается делать?

— Она переезжает к Мэггс Дуайер.

— Старухе Болта?

— Нет, бывшей Болта, — твердо сказала она. — Она довольно категорична в этом вопросе. Она руководит программой в общественном центре для детей с особыми потребностями. Джесс работает там волонтером уже несколько лет, и она решила поступить на программу специального образования в колледже. Мэггс дает ей работу на неполный рабочий день и комнату в аренду. Это идеальный вариант по многим причинам.

— Болту это не понравится, — размышлял я. — Он пытается вернуться к ней. Если Джесс будет рядом, это не облегчит ситуацию.

— Не Болту решать.

Справедливо.

— Итак две недели, и ты вся моя.

Она кивнула, зевая.

— При условии, что ты все еще хочешь меня.

— Да, чертовски, хочу тебя.

Она издала довольный звук, и мы снова замолчали. Над головой пронесся еще один метеор. Дыхание Лондон замедлилось, и она задремала.

Привет, детка, — прошептала Хизер. — Помнишь, как мы приезжали сюда вместе? Две маленькие девочки, прижавшись друг к другу, всю ночь смотрели на падающие звезды? Ты сказал им, что это люди, летящие в небеса на ракетах.

Да, я помню.

Я все помню, хотя это причиняло такую боль, что иногда мне хотелось стереть эти воспоминания. Но сегодня вечером? Сегодня они были прекрасны.

Она хороша для тебя — вот чего я хотела. Когда-нибудь, когда у Эм и Кит будут дети, ты привезешь их сюда ради меня, хорошо? Скажи им, что бабушка Хизер присматривает за ними… А потом скажи, что бабушка Лондон подарит им еще больше любви, потому что они такие особенные дети, что заслуживают ее вдвойне.

Я сглотнул.

Лондон зашевелилась рядом со мной, и я вдохнул ее аромат. Чистый и свежий, ее волосы еще немного влажные после реки.

Я буду скучать по тебе, — сказал я Хизер. — Но пришло время отпустить тебя.

Она не ответила. В темноте промелькнула еще одна звезда, и Лондон подняла голову.

— Ты

в порядке, Риз?

— Я люблю тебя.

Молчание.

— Ты никогда не говорил мне этого раньше.

— Не был готов. Теперь готов.

— Я тоже тебя люблю.

Она снова прильнула к моему телу, и я почувствовал себя так хорошо, что почти забыл о существовании этого ощущения. Темнота окружала нас, нарушаемая только метеоритным дождем.

Я ждал, что Хизер что-нибудь скажет.

Ничего.

Теперь были только Лондон и я.

И мне было хорошо.

Тринадцать месяцев спустя

Южная калифорния

Пак

— Не могу решить — сначала напиться, а потом потрахаться, или наоборот?

— Заткнись на хрен, — пробормотал Пак, уставившись в потолок. Он лежал на верхней койке, пытаясь не обращать внимания на надоедливого болтуна, с которым он и Пэйнтер делили камеру. По крайней мере, у них была камера. Учитывая, насколько переполненной была тюрьма, у половины парней вообще не было собственного места.

— Да, я начну с секса, — продолжал Фэстер, не обращая внимания на угрозу в голосе Пака. Парень был полным идиотом, но, по крайней мере, он был безвреден. За прошедший год им с Пэйнтером пришлось отбиваться от парней из картеля по меньшей мере раз в месяц. Надоедливый сокамерник — это лучше, чем быть зарезанным во сне. — Однажды я видел одну цыпочку, которая…

— Если ты сейчас же не заткнешься, я отрежу тебе член, — пробормотал Пак.

Фэстер рассмеялся, потому что они разговаривали об этом по крайней мере раз в день в течение последних шести месяцев. Но сегодня они были в строгой изоляции, а это означало, что Пак не мог сбежать от этого маленького засранца.

Пэйнтер весело фыркнул на другом конце камеры, потому что он прекрасно знал, как сильно этот человек действует Паку на нервы.

— Как насчет твоей девушки? — спросил Фэстер у Пэйнтера, резко сменив направление. — Она может рассказать что-нибудь интересное? Я все думаю о ней в голубом сарафане, который был на ней на той фотографии. Знаешь, на той, где у нее сиськи как бы проглядывают? Клянусь, это были ее соски. Они хороши на вкус? Держу пари, что да. — Пак закрыл глаза и покачал головой. У Фэстера совсем не было гребаного чувства самосохранения.

Пэйнтеру не нравились вопросы о его девочке. Это была не новая территория.

— Еще одно слово, и я убью тебя на месте, — ответил Пэйнтер, каменным голосом. — Она не моя девушка, и что бы ты ни думал, что видел, забудь. Ты недостаточно хорош, чтобы смотреть на ее фотографию, придурок.

— Извини, Пэйнтер, — быстро сказал Фэстер. — Извини, не хотел тебя беспокоить. Ты просто продолжай читать свое письмо, а я перейду туда ненадолго. Может быть, нарисую картинку или что-то в этом роде.