Противостояние
Шрифт:
Ришар вышел на большую поляну, посредине которой чинно струился неглубокий ручей. В траве неподалеку от него лежали два тела. Даже со своего места Годэ отчетливо видел, что мертвецы сильно изодраны. У одного было до неузнаваемости изгрызено лицо и вспорот живот. Второму неизвестный хищник оторвал левую руку и прокусил бедро. Ришар в замешательстве оглянулся на егеря, не зная, что ему делать дальше. Тот застыл в неподвижности, нацелив ружье в сторону кустов на противоположном конце поляны, только по-стариковски яркие глаза тщательно обшаривали все вокруг. Прошла
В конце концов осмотр поляны удовлетворил д’Энневаля. Нормандец вышел на поляну и направился к трупам.
– Вы были правы. Похоже, Зверь действительно пробегал здесь. – Годэ с трудом подавил дрожь, глядя на страшные раны мертвых загонщиков. – Должно быть, егеря господина де Ботерна здорово раззадорили монстра – раньше он никогда не осмеливался нападать на взрослых мужчин. Да еще на двоих сразу.
– Троих, – поправил его старый охотник и показал на другой берег ручья. Почти у самых кустов там лежало на спине еще одно тело. Годэ присмотрелся внимательнее и нервно сглотнул. – Зверь здесь, может, и побывал, но этих людей убил не он. Вот, взгляните.
Преодолевая отвращение, Годэ подошел ближе. Д’Энневаль наклонился над мертвецом и показал на следы зубов.
– У обеих жертв совершенно не повреждена шея. Волки же убивают, разрывая добыче горло – эту манеру охотиться они впитывают с молоком матери. Обратите внимание на кровь вокруг. Видите?
– Что, я не понимаю?
– Во-первых, ее слишком мало – для таких повреждений. Господи Боже, да у этого парня лицо съедено – кровь должна была хлестать на несколько футов. Во-вторых, цвет – она слишком темная, такая вытекает не из смертельной раны, а потом, при свежевании. Ну, и в-третьих, кровь должна была вырываться струей, а она, смотрите, словно выпадала из них комками.
– Вы хотите сказать…
– Я абсолютно не сомневаюсь, Ришар, что эти несчастные были сперва убиты каким-то другим способом, а уже потом на них напустили волка, чтобы скрыть следы злодеяния.
– Другим спосо… – Годэ запнулся и с ужасом посмотрел на нормандца, – напустили волка?
– Если вы перевернете тело, дорогой друг… Смелее, ему уже не будет больно… то, возможно, убедитесь в моей правоте.
Ришар подчинился. На спине трупа, четко выделяясь на светлой шерсти камзола, зияла широкая колотая рана.
– Думаю, у второго точно такая же, – обронил д’Энневаль. Он подошел к ручью, примеряясь как бы ловчее перебраться на тот берег. – Любимая гончая Его Светлости, значит?
Годэ с осторожностью опустил мертвеца обратно на землю.
– Почти в ладонь шириной. Чем это их?
– Кто знает… Драгунская пика, заступ… Или старинный кинжал. Например…
– Итальянский, – закончил Годэ мысль старика. Перед его мысленным взором встал образ смуглого мужчины в меховой накидке, поверх которой висели ножны с необычным, сильно расширяющимся у гарды лезвием.
– Именно. – Егерь подошел к третьей жертве и сморщился. – А вот этого бедолагу убил волк. Голова практически оторвана от туловища – так глубоко
Д’Энневаль осенил себя крестом и, бормоча вполголоса молитву, двинулся вдоль ручья на север, где среди деревьев виднелась заросшая тропинка.
– Но куда делся Зверь? – догнав старика, спросил Годэ, хотя уже и сам знал ответ. Нормандец остановился и серьезно взглянул в лицо товарища.
– Поверьте старику, мой друг, есть вопросы, которые не стоит вслух даже задавать, не то что отвечать на них. Лично я всего лишь хочу узнать, зачем итальянец поскакал по этой тропе и почему вдоль его следов капли крови.
Уже ничему не удивляясь, Годэ поспешил следом, погруженный в свои мысли. Пробежав по тропинке с четверть лье, д’Энневаль остановился и указал на клочок волчьего меха, зацепившийся за ветку кустарника на высоте человеческого роста.
– Вот так возникают крестьянские легенды об оборотнях, – невесело усмехнулся егерь. – Слишком высоко для хищника любого размера…
– Но в самый раз для одетого в меховую накидку всадника, – договорил за старика Ришар.
Тропинка несколько раз вильнула вокруг крупных валунов и вдруг уперлась в широкую просеку, ведущую к скалам вдалеке. Похоже, когда-то здесь была каменоломня, теперь заброшенная. На самом видном месте, точно в центре открытого пространства, на ковре из опавшей листвы лежала туша исполинского волка. Пожилой егерь приблизился к мертвому хищнику почти с благоговением.
– Никогда не встречал чудовища таких размеров. Обнажите голову, господин Годэ. Перед вами – ужасный Жеводанский Зверь. Или тот, кого так назовут.
– Неужели это и правда он?
Д’Энневаль приподнял квадратным носком сапога одну из лап мертвого хищника.
– Вот шрам от капкана. Его когда-то поймали, а затем… – егерь умолк на полуслове, прислушиваясь к чему-то. – Сюда едут всадники. Если вы хоть сколько-то доверяете моему опыту, дорогой друг, скройтесь. Будет лучше, если нас здесь не застанут.
Д’Энневаль подхватил ружье и с необычной для его возраста прытью перебежал на другую сторону просеки. Томительно долгое мгновение Годэ сомневался, затем встряхнул головой и опрометью бросился вслед за егерем. Перед тем как укрыться за стеной кустарников, Ришар поддался соблазну – обернувшись назад, он вдруг встретился глазами с выезжавшим из-под деревьев Карлом Тандисом. Годэ вздрогнул и со всех ног побежал прочь.
«А он что здесь делает?» – Карл с изумлением смотрел вслед убегающему Годэ. Тандис проявил невероятную силу воли, чтобы не дать шпор коню, пускаясь в погоню за старым недругом. Сперва ему нужно выполнить свою миссию, а уж потом можно заняться выплатой старых долгов.
– Стойте! – неожиданно закричали из кустарника на противоположной стороне просеки.
Навстречу охотникам вышел старик с ружьем наперевес.
– Д’Энневаль? – удивленно воскликнул де Ботерн. – Как вы здесь очутились? Это вы убили Зверя?