Противостояние
Шрифт:
— Хватит бегать, присядь, — остановила ее Надежда. — Доченька, все родители мечтают видеть своих детей счастливыми, — начала она. — И я не являюсь исключением. Но Андрей… Не представляю его в роли твоего мужа!
— Почему?
— Короткая же у тебя память!
Мила покраснела.
— Ненадежный он какой-то, легкомысленный…
— Мам, прошу, давай отложим разговор! Возможно, я сегодня в первый и последний раз поеду к нему!
— Хорошо, — сдалась Надежда.
— Не волнуйся, я хочу навестить Андрея чисто по-дружески! — успокоила ее дочь и поднялась из-за
— А чай?
— Смотри, уже десять! Мне нужно успеть до обеда. Вот вернусь, и мы спокойно попьем чай, поболтаем! — Мила подошла к матери сзади и, заключив ее в кольцо своих рук, ласково поцеловала в макушку. — Не скучай, я скоро…
После месяца практики Москва показалась особенно шумной, пыльной и душной, хотя лето только начиналось, зелень не успела еще утратить первоначальной яркости красок и свежего глянца. Переполненный транспорт заставил Милу обреченно вздохнуть. Дорога обещала быть долгой. Выйдя из метро, она озабоченно взглянула на часы и, вместе с потоком пешеходов, заспешила по Ленинскому проспекту. Лишь оказавшись перед больничным корпусом, девушка немного успокоилась и перевела дыхание. Уверенно поднявшись на второй этаж, Мила в растерянности остановилась. По обе стороны от входа тянулся длинный коридор с множеством одинаковых дверей без всякой нумерации.
— Не подскажете, где тридцать вторая? — обратилась она к вышедшему из палаты молодому человеку.
— Конечно, подскажу, — с готовностью откликнулся парень. — А зачем вам тридцать вторая? Заходите лучше ко мне!
— Давайте обойдемся без шуток, — обрезала его Мила.
— Извините, если обидел.
Девушка смягчилась, увидев расстроенное лицо незнакомца.
— Ничего, это вы меня извините за резкость.
— Не переживайте, ваш любимый обязательно поправится! — заверил ее парень.
— Что, заметно? — натянуто улыбнулась Мила.
— Немного. Тридцать вторая с левой стороны, третья от конца. Удачи! — тепло пожелал на прощание молодой человек.
— Спасибо, выздоравливайте! — Девушка благодарно взглянула на него и отправилась навстречу судьбе.
С каждым шагом волнение нарастало, прежние сомнения вновь всколыхнулись в ней. Обида и боль последней встречи мучительно боролись с любовью, почти побеждая, заставляя бежать прочь. Мила уже готова была принять тяжелое решение, когда дверь палаты неожиданно распахнулась. На пороге стояла улыбающаяся Антонина Павловна.
— Наконец-то! — обрадованно воскликнула она. — Мы тебя заждались! Проходи, не стесняйся!
Девушка увидела счастливые глаза Андрея, загоревшиеся при ее появлении. Сердце оборвалось и, затрепетав от радостной надежды на будущее счастье, вновь быстро забилось.
— Здравствуй, как ты? — растерянно произнесла Мила, постаравшись скрыть свой ужас при виде загипсованной ноги на вытяжке.
— Теперь хорошо.
— Почему «теперь»?
— Потому что ты со мной. — Андрей посмотрел на нее долгим, ласковым взглядом. Мила, находясь на вершине блаженства, смущенно промолчала.
— Ребята, мне с врачом надо поговорить, я пойду, — тактично предупредила их Антонина Павловна.
— Иди, —
Отвернувшись, мать криво усмехнулась и вышла в коридор.
— Своими руками, — прошептала она и тяжело вздохнула.
Когда молодые люди остались одни, девушка спросила:
— Твоя мама больше не сердится на меня?
— А на что ей сердиться?
Мила пожала плечами.
— Даже не думай! Лучше посиди рядом… — Заметив ее колебания, Андрей шутливо попросил: — Ну пожалуйста! Ты ведь не откажешь больному?
— Настоящий спекулянт! — рассмеялась девушка и пристроилась на краю постели.
— Тебе же неудобно…
— Все нормально. — Она посмотрела на гипс. — Очень болит?
— Ты выбрала неинтересную тему, — ответил Андрей, нежно накрывая Милину руку своей.
— Неинтересную?! Говори, сейчас же!
— Хочешь узнать, не останусь ли я калекой?
Мила вскочила как ужаленная.
— А кому нужен инвалид? Если честно? Не бойся, я не собираюсь становиться обузой!
— Я и не боюсь! Теперь, чтобы ты мне гадкое ни говорил, ни за что не оставлю тебя! Испорченный, самонадеянный мальчишка! Скажи, разве можно жить с подобными скверными мыслями?! Не верить ни в любовь, ни в верность, ни в искренность?! Самому не тошно?! — Глаза девушки сверкали негодованием.
Андрей опешил:
— Извини.
Не услышав ответа, он виновато произнес:
— Извини, маленькая!
— Больше никогда не смей так думать!
— Договорились. Присядь!
— Ты не ответил, что с ногой?
— Пока на вытяжке. Когда кости срастутся, будут снова ломать, потом наденут аппарат Елизарова. В лучшем случае месяцев через шесть встану на костыли. Радужная перспектива?
— Ничего, вместе мы справимся!
«Неужели она и в самом деле от меня не откажется?» — удивленно подумал Андрей. Не сумев отыскать в Милиных словах даже крупицы неискренности, он заметно повеселел. «Может, мать ошибается? И ему удалось найти ту самую, единственную? Время покажет».
Мила вернулась домой поздним вечером. В прихожей, снимая туфли, она счастливым голосом громко прокричала:
— Мамочка, миленькая, не обижайся! Я знаю, вернулась очень поздно! Прости!
Надежда, выйдя из своей комнаты, раздраженно констатировала:
— Вижу, вы уже договорились!
— Мамочка, не сердись! Я сегодня такая счастливая! — Мила порывисто обняла мать и прижалась к ней.
Надежда еще некоторое время пыталась сохранять на лице обиженное выражение. Наконец она, не выдержав, спросила:
— Чайник ставить?
— Конечно, ставить! — пропела Мила. — Ужасно хочется чая, особенно с тобой!
— Маленькая подлиза!
— Никакая я не подлиза, мне действительно хочется побыть дома, со своей мамой!
— Верю, верю, — закивала женщина с довольной улыбкой.
— Мам, а у меня ведь есть еще одна новость! — вспомнила Мила, присаживаясь за накрытый стол.
— Столь же «радостная»?
— Скорее, загадочная, — ответила девушка.
— Ну? — Надежда с интересом, ожидала продолжения.