Противостояние
Шрифт:
— Дурею я с этой тишины, Коля. Тем более знаю, там за линией немецких траншей — ребята, там Саня, там люди, которых в этот момент…
— Лена, — сжал ее. — Не надо, пожалуйста. Я не ребенок и все понимаю, но пойми и ты — мы в армии, а не в отряде партизан.
— Ты имеешь что-то против партизан? — уставилась на него недобро. Мужчина понял, что спирт еще поиграет с ней злую шутку. Уже играет. И как ее выводить?
— Посиди минуту, хорошо?
Лена кивнула, забыв, о чем говорила, уставилась
Николай в дом зашел и на ординарца сразу наткнулся:
— Николай Иванович! Где ходите?!…
— Чай завари. Крепкий. Мы на улице, вынесешь, — покосился на двери в комнату — за ними слышались гудение голосов, Утесов хрипел, выдавая: "Ах, Андрюша, нам ли жить в печали?".
— А чего?…
— Ничего! — отрезал, вернулся к девушке, сел рядом на крыльцо. Обнял:
— Не замерзла?
— Нет, — улыбнулась, странно посмотрев, и вдруг засмеялась. Коля невольно улыбнулся — пусть лучше смеется, неважно над чем.
— Я такой смешной?
— Ты? — качнулась, пропев. — Нееет. Просто голос у тебя… Ой.
— Это как?
— Ой, ой!
— Со знаком минус или со знаком плюс?
— Ой, — вздохнула опять, и прижалась к мужчине. — Заманчивый. Греет и зовет.
— Зовет, — согласился, засмеявшись. Понял о чем она и порадовался — в этой теме неприятностей не будет, а вот приятностей — да хоть сейчас!
Пальчики ей поцеловал, щурясь от удовольствия и предвкушения, на губах что у него, что у нее — загадочная улыбка.
— Ты хитрый…
— А ты милая, наивная девочка…
— Неее-а, женщина.
— Да что ты?
Николая умиляло ее состояние, эта неловкая попытка флирта, полунамеки совершенно прозрачные, но кажущиеся ей хорошо завуалированными.
— Маленькая, маленькая, еще совсем глупенькая девочка, — поцеловал ее в носик.
— Нее-а, — расплылась в улыбке — хорошо было лежать на его плече и видеть всего. Особенно нравилось шею и подбородок рассматривать. И не удержалась, была бы трезвой, не посмела бы, а тут — впилась губами в кожу. Николай дрогнул, зажмурился от неумелой, но такой неповторимо чистой ласки, маленького признания ранимого сердца — люблю, хочу.
— У тебя кожа такая…
— Какая? — щурился, поглядывая на нее искоса, и никак улыбки сдержать не мог.
Лена слов не нашла, вновь губами к шее припала и обняла Николая, гладить начала по спине и груди. У него горло пересохло от желания. Какого черта он гулянку в штабе разрешил?… И руку ей ладонью накрыл — еще минута, и выкинет всех в шею, нехорошо получится.
Лена отодвинулась, уперлась локтями в ступеньку выше и на него из-под полуопущенных ресниц смотрит, так что сердце от волнения выскакивает. Не знал он, что она такой бывает, смотрел, глаз не отрывая.
— Пойдем, потанцуем? Вальс,
— Провоцируешь.
— На что? — засмеялась. Николай навис над ней, одной ладонью за спину придерживая, чтобы спьяну не ударилась, другой по ножке под юбку скользнул:
— Рассказать? — рассмеялся. И ее губы своими накрыл.
Мишка с кружкой вышел, глянул на пару, что прямо на ступенях миловалась и, внимательно за звезды уставился, покашлял для приличия.
Лена чуть с крыльца не скатилась, не удержи Николай, точно бы покалечилась.
И засмеялись оба, узрев столб с кружкой.
Белозерцев ей молча кружку сунул, сообразив уже кому крепкий чай причитался. Лена чуть не выронила посудину — горячая. Николай спас, перехватил, а девушке смешно стало. На Михаила уставилась — серьезный — то какой!
— Пойдем, потанцуем?
У Коли улыбка на губах застыла.
Парень на девушку, потом на комбата покосился:
— Не умею.
— Ааа! Ну, бди! — кружку у Николая забрала и ординарцу обратно сунула. В дом пошла, о порог запнулась и повисла на руке Николая — смешно до коликов.
Миша затылок почесал, с растерянностью косясь на девушку: и где успела? Ничего себе жена командира!
— Николай Иванович, может разгонять пора? — намекнул.
— Кого? — тут же к нему Лена развернулась, обняла мужа, фактически повиснув на шее. А тому и смешно и грешно.
Ответить не успел — Семеновский проявился:
— Оо! А я думаю, кто у нас так заразительно смеется? Чего в сенях-то, молодые?
— А вы?
— А я покурить, — выказал папироску.
— А мы танцевать, да? — подхватил жену на руки мужчина — еще одна полоса препятствий через шаг — порожек.
Занес прямо в комнату к восторгу собравшихся. Грызов руками развел:
— Нуу! Это дело!
Зам по тылу заулыбался. А вот Осипову значительно перекосило, клацнула зубами о кружку — опять ее пытка начинается!
— Николай Иванович, познакомьте с вашей очаровательной подругой, — подошел к ним майор Минаев, командир артиллеристов.
— Знакомьтесь, Иван Сергеевич, моя жена, Елена Владимировна, — поставил девушку на ноги. Лена с улыбкой руку подала, чтобы пожать, но майор галантно поцеловал ее:
— Очень рад, очень, очень рад.
Ротный саперов, капитан Рогожкин, кивнул, пристально оглядев девушку:
— Павел.
— Лена.
Николай ее за стол усадил и сам рядом сел, обнял. Миша кружку с чаем ей поставил и Осипова уставилась на девушку:
— А почему чай? Не пойдет. Правительственные награды заведено обмывать.
— Уже, — заверила, а Николай туманно посмотрел на Милу: ты, когда молчишь, такая приятная женщина…
А той все равно: понесло от боли, что выпитое обострило: