Противостояние
Шрифт:
&
&
&
&
&
&
&
&Катарина (Противоположное здание с двумя стрелками)
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&Ренка.
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&Глава 5.
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
Мастер киллеров-парашютистов, как оказалось, могла излагать все свои мысли не хуже армейского сержанта, только изредка вставляя в непечатный монолог пару нормальных слов:
– Старейшина и Первая в ярости. И это еще - мягко говоря. Ладно, идите, снимайте свой макияж. Подробный отчет с обоих.
Тяжело вздохнув, Катарина и Кайл поднялись в свои комнаты.
Достав из-под кровати тяжелый кофр, Катарина после гулкого щелчка открытого замка распахнула контейнер, внутри которого оказалось полтора десятка двухсотграммовых алюминиевых ампул и распылитель. Придирчиво осмотрев маркировку трех ампул, она подошла к зеркалу. Вставив ампулу в гнездо и прикрыв глаза, нажала на клапан распылителя. В лицо ударила струя зеленоватого оттенка... Выждав с минуту, Катарина открыла глаза и принялась снимать с лица лоскутки слезающей маски, словно змея - кожу при линьке.
Наконец, закончив, она собрала всю псевдокожу и убрала в полиэтиленовый пакет, после чего вылила внутрь жидкость из второй ампулы. Реакция была быстрой: вскоре в пакете осталась только бурая масса, вид которой мог вызвать разве что рвотные позывы, а не интерес. Плотно запечатав, поместила в урну.
Быстро раздевшись, она взяла две ампулы и отправилась в душ. Откуда вышла уже не брюнеткой, которой недавно была, а с естественным цветом волос. Подхватив со столика зажигалку, она взяла снятые в ванной комнате контактные линзы и, спалив, бросила в пепельницу... Запахло горелым.
Открыв окно, проветривая помещение и поплотнее запахнув халат, Катарина принялась приводить себя в порядок - поездку по клубам никто не отменял.
Сон Фуринзи был прерван легким касанием руки. Подняв на разбудившего мутный взгляд, Мию провела ладонью по заспанному лицу.
– Мию, иди спать. Я посижу. Утром сменишь. Ты вообще никакая...
– Голос Ренки все еще слегка подрагивал, но был уже более-менее спокоен.
– Хорошо.
Фуринзи, не споря, поднялась и, напоследок глянув на лицо под дыхательной маской, вышла. Ночной воздух, пропитанный холодом и влагой, согнал остатки сна, на смену которым пришла тревога, все еще неясная...
Первое, что я увидел: красные круги на фоне белого потолка. Я боялся пошевелиться, ибо чувствовал, что стоит двинуть хоть одним мускулом, и я ощущу все неприятные последствия... А потом - накатило...
Обрывки воспоминаний лавиной едва не снесли сознание. Падение снарядов в коридор и в пролом на нижний этаж...
МИЮ! РЕНКА!
Тело свело судорогой, боль буквально волнами пронеслась по телу... С трудом и дикой болью я поднес правую руку к лицу.
Пальцы коснулись теплого пластика дыхательной маски. Сквозь вату тишины мерно прорвались звуки тихо гудящей аппаратуры. Попытка пошевелиться отозвалось новой волной неприятных ощущений.
Осторожно клацнула дверь. В помещение кто-то вошел. Тихий шелест шагов...
В поле зрения возникло лицо Ма Кенсея.
– Вижу, ты, наконец, пришел в себя, Кеничи-кун.
– Тихим шепотом произнес учитель.
– Заставил же ты нас поволноваться. Девушки все изнервничались. Ты был одной ногой на том свете, если он, конечно же, существует.
Ма Кенсей наклонился над моим лицом и похвалил:
nbsp; Ма Кенсей наклонился над моим лицом и похвалил:
– Ты великолепно показал себя. Сакаки, хоть и недоговаривает, но горд твоим поступком. А от меня за дочь, отдельное спасибо!
– Он отошел куда-то. Послышалось тихое звяканье склянок.
– Сейчас я сделаю тебе укол и ты проспишь еще сутки, во сне легче проходят процессы регенерации.
– Учитель...
– Звуки в маске были весьма искаженными.
– Что с Мию и Ренкой?
– В отличие от тебя в полном порядке. У Мию - ушиб ее гордости, а у Ренки только ссадина у виска, даже шрама не останется.
– Он подошел и я ощутил прикосновение влажного тампона к месту будущего укола.
Укол иглы я практически не почувствовал, лишь волну расслабления... и - уснул.
Мию проснулась в странном расположении духа - не в плохом, не в хорошем. В этом странном состоянии сплелось многое: нервы последних дней, беспокойство за друга, нежелание ехать на встречу, которую назначила мать Кеничи, двоякое отношение к Ренке.
Вполне возможно, что вся какофония мыслей была вызвана тем, что она до сих пор не могла понять, кого она видит в Ренке: подругу, которых у нее никогда не было, соперницу, партнера по спаррингу или просто дочь Ма Кенсея...
Глянув на будильник, она откинула непослушную челку соломенных волос и пошла в душ. Сегодня предстояла нелегкая беседа с матерью Кеничи. Притом, необходимо было захватить с собой Ренку.
Оная была найдена там же, где была оставлена. Тихо посапывая на стуле из гнутых металлических трубок, в качестве подушки она использовала плоскость операционного стола...