Протокол одного заседания
Шрифт:
Соломахин. Добрый день.
Мотрошилова. Здравствуйте, Лев Алексеевич.
Входят Черников и Зюбин. Оба садятся в стороне, рядом. Черников – молодой человек в длинном свитере, очень высокий, худой, чем-то похожий на горнолыжника, вынимает из портфеля книгу в яркой обложке, начинает читать. Зюбин угрюм, расстроен, нервничает.
Появляется Фроловский, поздоровался с Соломахиным и другими. Садится к телефону, начинает звонить. Входит Любаев – энергичный, веселый, с папочкой в руке.
Любаев (всем).Добрый
Черников. Дюдюктив.
Вбегает Сливченко – в брезентовой робе, в каске, озабоченный. Через стол наклонившись к Соломахину, начинает ему что-то страстно внушать.
Входит Айзатуллин – в новеньком отглаженном костюме, с портфелем-«дипломатом» в руке, серьезный, сдержанный.
Айзатуллин. Приветствую вас, товарищи! (Любаеву).Управляющий будет?
Любаев. Должен быть.
Айзатуллин направляется к телефонам, садится рядом с Фроловский и тоже начинает дозваниваться. Сливченко, не найдя понимания у Соломахина, ищет, к кому бы ему обратиться за поддержкой. Подбегает к Мотрошиловой, быстро ей шепчет, старается убедить.
Мотрошилова (укоризненно).Ты прямо, Игорь, как маленький. Сказано – срочное заседание. Как все, так и ты!
Сливченко от неё отходит.
Фроловский (по телефону)....так что я тебя очень прошу – зайди, раз такое дело, к дежурной по станции и проследи, чтобы не было составлено акта на простой вагонов! Аллё! Да нет, какой кирпич – с кирпичом займемся завтра. Я же объясняю – у меня срочное заседание парткома...
Сливченко (Соломйхину).Лев Алексеевич, отпустите с парткома! Это же экзамен, это не шутка! Если меня не будет, у них в голове всё перемешается!
Соломахин. Слушай, прекрати. Сейчас все подойдут, послушаем Потапова,— и всё, ты свободен! Полчаса ты можешь спокойно посидеть?
Сливченко. Лев Алексеевич! Вы поймите! Такой день! Они ж девчонки совсем. А тут комиссия, чужие люди... растеряются. Они же как сварщицы ещё совсем неопытные – ученицы... Я ж помню, как сам первый раз сдавал на разряд! Лев Алексеевич, мне обязательно надо там быть!
Любаев (проходя мимо).Да брось, Сливченко, не заливай! Ты их так подготовил – сдадут и без тебя! В прошлом году вся твоя группа во как сдала! И эти не хуже...
Сливченко (возмущенно).Они ж ещё неопытные сварщицы, ученицы! Если меня рядом не будет, растеряются, не сдадут! Там тринадцать членов комиссии!
Фроловский и Айзатуллин (вместе).Товарищи!
Сливченко. (Подходит к Соломахину).Лев Алексеевич, отпустите…
Соломахин. Да ты и так будешь там через полчаса!
Сливченко. У них через десять минут начинается! Мне с самого начала нужно!
Фроловский (по телефону).Так что зайди обязательно к дежурной по станции насчет простоев! Подари ей шоколадку от моего имени, ладно? Не забудь!.. Да нет же – сегодня не успеем! Здесь партком на два часа, не
Сливченко. Ну вот! Лев Алексеевич! Отпустите! Вот так надо! Они ж мне этого никогда в жизни не простят!
Комков (резко).Всем надо. Её вон (на Мотрошилову)с крана сорвали, меня с бригады! Лев Алексеевич, я вообще не понимаю – начерта мы здесь торчим? Смех один – партком целого треста пошел на поводу у бригады Потапова! Вон его управление сидит (кивает на Черникова и Зюбина),книжки читает – могли бы со своим Потаповым как-нибудь сами разобраться!
Айзатуллин (положив телефонную трубку).Скоро вообще докатимся – уборщица веник потеряет, а мы будем партком треста собирать по этому поводу.
Фроловский (по телефону)....ну если нет простоя – не надо дарить шоколадку, естественно!..
Любаев. Неправильно, товарищи. Потапов категорически отказался давать объяснения. Кроме как на парткоме. Я с ним разговаривал, Зюбин уговаривал сколько... Нет – и всё! Как бульдозер уперся и ни в какую. Но мы же должны знать, почему целая бригада от премии отказалась?!
Комков. Я вам заранее могу сказать – почему. Мало! Мало премии дали! А сейчас фокусничает – чтобы добавили!
Зюбин (вскочил).Нормально дали! Потапову – семьдесят, остальным – по сорок, по пятьдесят... (Сел).
Сливченко (с отчаянием).Всё!
Фроловский. Что – всё?
Сливченко. Всё-всё! Всё...
Фроловский. Ну что, всё?
Сливченко. Экзамен. Тринадцать членов комиссии. Чужие люди. Растеряются. Не сдадут... Всё!..
Соломахин. Вот ведь человек! Ну, хорошо, иди.
Сливченко. Куда? (Вдруг, поняв).Можно?! (Обрадованный убегает. В дверях).Спасибо, Лев Алексеевич!
В дверях Сливченко чуть не сбивает с ног Батарцева, извиняется и исчезает.
Все (вошедшему Еатарцеву).Здравствуйте, Павел Емельянович!
Манера, с которой держится управляющий трестом Батарцев, выражает его давнюю, закоренелую уверенность в том, что каждый его взгляд, жест, поворот головы замечается тотчас, воспринимается с определенным значением и что слова его никогда не остаются неуслышанными. При виде Батарцева Мотрошилова, смутившись, сунула не глядя своё вязанье в продуктовую сумку под столом, а Фроловский, закруглив разговор по телефону, освободил место Соломахина.
Батарцев (громко).Ради бога, Лев Алексеевич, извини!
Любаев (опережая других).А вы не опоздали, Павел Емельянович. Самого главного человека ещё нет!
Батарцев (удивленно).Потапова нет? Может, он уже и парткому не доверяет? Прямо министру решил докладывать? (Проходит вдоль стола, издалека протягивая Соломахину – первому – руку для рукопожатия).
Соломахин (с появлением Батарцева стал сдержаннее, строже).Утром виделись, Павел Емельянович.