Протокол «Сигма»
Шрифт:
Его приволокли в комнату, похожую на операционную, и подняли на кровать. Санитар, который, похоже, дожидался его появления – неужели охранники успели предупредить по радио? – пристегнул его лодыжки и запястья к койке широкими упругими цветными ремнями, а потом снял наручники.
Бен, измотанный донельзя, лежал неподвижно. Все охранники, кроме одного, покинули помещение; они свое дело сделали. Оставшийся застыл перед закрытой дверью. На груди у него висел автомат «узи».
Дверь открылась, и вошел Юрген
– Я восхищаюсь вашим умом, – сказал он. – Я был уверен, что старая пещера давно завалена или по крайней мере непроходима, так что благодарю вас за то, что вы показали нам, откуда можно ждать опасности. Я уже приказал взорвать этот проход.
Бен задумался: действительно ли Годвин искренне предлагал ему присоединиться к этой компании? Или же старый наставник просто пытался нейтрализовать его? В любом случае Ленц был слишком, слишком осторожным и подозрительным человеком и не мог поверить опасному противнику.
Или все-таки мог?
– Годвин предлагал мне присоединиться к проекту, – сказал Бен.
Ленц подкатил к его кровати металлический столик на колесиках и взял со стеклянной крышки шприц.
– Годвин доверяет вам, – заявил он, поворачиваясь к Бену. – А я не доверяю.
Бен следил за его лицом.
– Доверяет мне по поводу чего?
– Того, что вы с уважением отнесетесь к нашей потребности в конфиденциальности. А также того, о чем вы или ваша любознательная подруга уже могли кому-то сообщить.
Так вот какова его ахиллесова пята!
– Если вы освободите ее целой и невредимой, то мы с вами могли бы заключить сделку, – сказал Бен. – И каждый из нас получит то, что хочет.
– И, конечно, я могу быть уверенным в том, что вы сдержите ваше слово?
– Это будет полностью в моих интересах, – ответил Бен.
– Люди не всегда действуют в соответствии со своими личными интересами. Если бы я даже мог когда-нибудь забыть об этом, angeli rebelli очень убедительно напомнили мне.
– Давайте попробуем смотреть на это дело просто. Мой интерес состоит в том, чтобы вы отпустили Анну Наварро. Ваш – в том, чтобы сохранять свой проект в секрете. У нас есть взаимные интересы, так что мы вполне можем договориться к обоюдному удовольствию.
– Что ж, – с сомнением в голосе протянул Ленц. – Возможно. Но сначала мне потребуется обратиться к помощи химии, чтобы подкрепить вашу честность, на тот случай, если она не сможет достаточно проявиться естественным путем.
Бен внутренне напрягся, чтобы подавить нахлынувшую панику.
– Что это означает?
– Никакого вреда. Даже, напротив, весьма приятный опыт.
– Не думаю, что у вас есть время для этого. Особенно если учесть, что в любую секунду здесь могут появиться агенты правоохранительных служб. Это ваш последний шанс на заключение сделки.
– Мисс
Продолжай болтовню! Переключи его на другую тему!
– Откуда вы знаете, что можете доверять ученым из вашей команды?
– Я им не доверяю. Всё – все материалы, компьютеры, аппаратура, слайды, химические формулы – находится здесь.
Бен попытался усилить нажим.
– И все равно вы уязвимы. Кто-то мог получить доступ к внешним хранилищам данных. А ведь любое кодирование рано или поздно поддается расшифровке.
– Именно поэтому никаких внешних хранилищ не существует, – ответил Ленц. Было ясно, что он получает искреннее удовольствие, указывая на ошибки, обнаруживающиеся в гипотезах Бена. – Это риск, который я не могу себе позволить. Признаюсь со всей откровенностью: я не представляю себе, что бы со мной было, если бы я чрезмерно доверял моим соратникам и коллегам.
– Раз уж мы оба говорим откровенно, позвольте мне задать вам один вопрос.
– Да? – Ленц принялся массировать левое предплечье Бена, пока не вздулась вена.
– Я хотел бы узнать, зачем вы убили моего брата.
Ленц воткнул иглу в вену. Как показалось Бену, его движение было чрезмерно энергичным.
– Это не должно было случиться. Это сделали фанатики из моей службы безопасности, я глубоко об этом сожалею. Ужасная ошибка. Они испугались, что сделанное вашим братом открытие – первоначальный состав правления «Сигмы» – поставит под угрозу нашу работу.
Сердце Бена лихорадочно забилось, и он снова взял себя в руки и заставил успокоиться.
– А мой отец? Ваши «фанатики» убили его тоже?
– Макс? – Ленц изумленно выкатил глаза. – Макс – гений. Я глубоко восхищаюсь этим человеком. О, нет, я не причинил бы вреда ни одному волоску на его голове.
– Тогда где же он?
– А он что, куда-то уехал? – с невинным видом спросил Ленц.
Болтай, не останавливайся!
– Тогда зачем нужно было убивать всех остальных стариков?
Левый глаз Ленца пару раз чуть заметно дернулся.
– Это была уборка. В данном случае мы говорим главным образом об индивидуумах, принимавших персональное участие в деятельности «Сигмы», о тех из них, кто стремился сопротивляться неизбежному. Они были недовольны тем, что «Сигма» все больше оказывалась под моим влиянием, чувствовали себя оскорбленными из-за возрастания моей роли. О, со всеми нашими членами обращались великодушно…
– Вы хотите сказать, держали на коротком поводке? Выплачивали им нечто вроде пенсии, чтобы подкрепить их осмотрительность.