Протоколы виртуальных мудрецов
Шрифт:
Илья Панин: Вот именно — горит, но не взрывается же. А что заставляет гореть душу человеческую?
Странник: Ну, азарт игры, например?
Илья Панин: Какой игры, скажи конкретно?
Странник: Ну, например, когда люди смотрят футбольный матч, их души горят азартом.
Илья Панин: А почему они горят азартом?
Странник: Ну, потому что болеют за свою команду.
Илья Панин: А почему они болеют за свою команду?
Странник: Почему,
Илья Панин: Да нет же, не бесконечная. Мы как раз добрались до последней ступени, но ты постеснялся сказать правильный ответ. Душа болельщика горит за свою команду, потому что она ЛЮБИТ эту команду. Любовь — это и есть главное и единственное чувство, что заставляло во все времена, заставляет, и всегда будет заставлять души человеческие гореть и светиться. А все остальное, и азарт игры в том числе, это просто камуфляж. Люди стесняются говорить о своих чувствах в открытую, и поэтому изобретают всеразличные терминологические камуфляжи. Но гореть душу заставляет именно любовь, и только любовь.
Странник: А что заставляет гореть Солнце? Тоже любовь?
Илья Панин: Она самая! Солнце — это центр солнечной системы, это ее сердце, это ее душа. И душа эта горит любовью. Любовью ко мне. Любовью к тебе. Любовью к человечеству. Любовью к природе. Любовью к планетам. Любовью к жизни. Чистое и светлое чувство, но, увы, со стороны человека на данный момент абсолютно безответное. Человек если и смотрит на Солнце, то только в поисках пятен. А также в стремлении предугадать опасные магнитные бури. Люди — извращенцы. Даже в самом светлом и чистом явлении им обязательно (просто патологически) необходимо отыскать крупицы грязи. Это доставляет человеку просто какое-то садомазохистское наслаждение: «Вся жизнь — бардак, все бабы — бляди, а Солнце — долбанный фонарь».
Странник: Но почему это происходит?
Илья Панин: Дискретная логика всему виной. Люди разделили мир на белое и черное, и тем самым загнали себя в тупик внутренних противоречий…
Хорошо бабочке, что порхает над цветочком, хорошо червячку — их миры четко разграничены поверхностью земли. Им трудно заблудиться — бабочка никогда не провалится под землю, червяк никогда не полетит. Но в жизни человеческих душ все гораздо сложнее. Белое и черное круто перемешано во флаконе жизни, как жесткий горох со сладкой кукурузой в медном тазу…
Казалось бы, ну, ладно, раз ты, человек, все-таки поделил этот мир на части, бери тогда и ешь сладкую кукурузу! Но нет же, в силу своего врожденного садомазохизма, человек сознательно давится горохом, выковыривая его из сладкой кукурузы. Плюется, ругается: «жизнь — дерьмо», и снова дальше давится горохом…
Странник: Если вы, Илья, так сильно не любите человека, зачем же вы пытаетесь его переделать и спасти.
Илья Панин: Во-первых, я иронизирую. Во-вторых, говорить человеку правду, это вовсе не означает — не любить его. А, в-третьих, я не настолько глуп, чтобы тешить себя иллюзиями о том, что мне под силу изменить человека, и, тем более, весь этот мир. Я не Спаситель, Странник. Я — Мудрец.
Странник: А как же Конец Света? А как же червь? А как же буря во Вселенной?
Илья Панин: Буря в стакане воды… Вся наша жизнь — игра, и кто тому виной, что ты, Странник, увлекся этою игрой?
Странник: Не понял, что все это значит?
Илья Панин: Просто однажды мне довелось натолкнуться на интересное мнение о книге «Глаза Дьявола». Один читатель сказал: «А я такие книжки не люблю. Мне больше сказочки по душе». Ну, вот я и решил тогда написать сказочку…
Странник: То есть, Конца Света не будет, что ли?
Илья Панин: Нет, не будет… он уже случился.
Странник: Как случился?! А чё я тогда ничего не заметил?!
Илья Панин: Наверное, жевал в это время горох.
Странник: Не, ну кроме шуток, что значит, Конец Света уже случился?
Илья Панин: В силу дискретной логики человека, можно сказать, что наш мир уже отзеркалился от ноля.
Странник: А если сказать не в силу дискретной логики?
Илья Панин: Мир — это гигантский айсберг, и он не может перевернуться за одно мгновение. Сначала он должен накрениться, потом лечь набок и так далее. То есть должен пройти через все промежуточные фазы. И вот сейчас, на стыке эпох, наш мир как раз лежит на боку между привычным прошлым и зазеркальем будущего.
Странник: Но что это значит, черт возьми, «Зазеркалье будущего»? Каковы критерии, определяющие этот переворот?
Илья Панин: Если проанализировать то, каким был наш мир раньше, и каковым он пока еще остается по инерции. И если отбросить в сторону лишнюю терминологию, то получится следующее определение уходящей реальности: «Материальная структура жизни, лежащая в основе логики и света души».
Странник: А что же будет в зазеркалье будущего?
Илья Панин: Логика света, лежащая в основе виртуальной структуры жизни.
Странник: Черт! Логическое зеркало. Как просто, а! Даже обидно, что я сам сразу не догадался… А что, кстати, человек?! Что будет с ним? Куда материальные люди-то денутся?
Илья Панин: Материальных людей уничтожит червь Анхеля.
Странник: Блин, ничего не понимаю, так значит, червь Анхеля — это все-таки не сказка?
Илья Панин: Самой главной сказкой во все времена, Странник, было именно то, что человеческий организм — материален.
Эпилог
«И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, да в рот не попало»
Вообще-то этот эпилог не планировался. Но как только я опубликовал в Сети последнюю главу «Протоколов», мне по электронке стали сыпаться письма с вопросами: «По вашему тексту непонятно — надо читать книги Анхеля или не надо?», «А читать Анхеля опасно или нет?», «Ничё не понял, так Анхель плохой или хороший?»