Прототип
Шрифт:
– Можно попробовать через военных, – с места ответил Сергей. «Один из всадников апокалипсиса» - так про себя назвал их Виталий Александрович. Люди Глеба Николаевича. Хотя надо было отдать им должное, что с приходом ребята провели перестановку кадров, наладили безопасность и удалили бездельников. Но все равно Виталий Александрович питал к ним неприятные чувства. «Такие могут и пострашнее увольнения устроить, глазом не моргнут».
– Да, Сергей, излагай.
– Есть выход на завод по производству медицинского оборудования для госпиталей. Наши капсулы как раз подходят под эти требования. Плюс в последующем с сертификацией нашей продукции проблем будет меньше. Все-таки военная госприемка - символ качества. Я могу позвонить и узнать. Как вы скажете, Виталий
Повисла пауза. Виталию Александровичу так не хотелось принимать помощь у этих «всадников». Они принесли в его планы боль, разорение и, видимо, если все провалится - смерть. Но как ни бился, как ни искал пути решения, все было тщетно, и вот тут на совещании придется принять их помощь. Пауза затягивалась: все ждали решения.
– Что ж, как бы ни хотелось сохранить до старта все втайне, придется обратиться к военным, – Виталий Александрович откинулся на спинку стула. – Тут хоть какая-то секретность. Сергей, узнай, смогут ли взяться за наш заказ. Если да, то заказывай партию из десяти капсул для наших админов. Обкатаем на месте, посмотрим, если все норм, то запустим серию порядка ста комплектов. Так, с этим решили, теперь, Артем, что хочешь делай, но чтоб следующие мы могли производить сами. Ищи, обмани, укради, но сделай.
Артем кивнул и сделал пометку в еженедельнике.
– Так, если с основными вопросами все. Все? Тогда за работу, – с этими словами Виталий Александрович хлопнул ладонью по столу.
Глава 6
Освободился я по УДО (условно-досрочное освобождение, если кто не в курсе), из пяти лет отсидев три, но мне и этого хватило с головой. Офисный хомяк, попавший в те места, да со статьёй за наркоту, мда…
Татьяна ушла от меня после года отсидки, оставив мне только дом. Прислала письмо, что, мол, начала новую жизнь, что прости и забудь, да зла не держи. Я тогда понимал, что дождаться меня она вряд ли дождется. Ведь с моим заключением от нее многие отвернулись, мол, муж - наркоман и все такое. Так что такой исход предположить можно было. Поэтому освободился я полностью свободным.
Ждал меня мой дом, в который я и вернулся после поездки к родителям. Погостить дома, поесть маминой стряпни и на кухне вести долгие беседы с отцом. Как я раньше жил без этого, навещая родителей раз в месяц! Вот ведь пока все это имел, получается, не ценил, а потерял - понял, что это и есть самое дорогое. Но к родителям мне еще нужно было заехать по одной причине: там я хранил кое-что на «черный день», и этого мне должно было хватить на полгода скромной жизни. Прощаясь, мама строго сказала: «Ромашка, жди в выходные, тебе сейчас одному не нужно быть. Одному плохо, а хочешь, я с тобой сейчас поеду? А? А отец в выходные приедет».
А мне хотелось побыть одному, вот прям совсем. Пришлось долго обещать, что ничего глупого не буду делать и все будет со мной хорошо, а в гости жду, приезжайте. С собой мне надавали домашней еды столько, что можно с таким запасом отправляться пешком до полюса, еле довез в электричке до дома.
Дом встретил меня пустотой и тишиной. Пустотой в буквальном смысле. Татьяна почти все продала или вывезла. Пройдясь по дому, посмотрел, что мне оставила моя бывшая: в общем, не густо. На первом этаже нашелся угловой диван. Ну, раз ты здесь, то быть в этой комнате спальне. Спустившись в цокольный этаж, аж присвистнул: из всего, что я в свое время сюда привез, осталось старое кожаное кресло и велотренажер. А где же мой бильярд? Горькая мысль проскочила и пропала. Кресло поднял наверх, в зале остался письменный стол, кресло подставил к нему. Со второго этажа спустил компьютер, большой монитор и к нему здоровенный системный блок. Странно, что его не продала, видимо, не успела или забыла про него. «Ну, хоть за это спасибо!»
Так клавиатура, мышь - все подсоединил, проверил.
На втором этаже в бывшей гардеробной комнате нашлась моя одежда, собранная в пакеты и туго завязанная, обувь стояла в ряд рядом. Вот можно и облачиться в домашнее.
Переодевшись
Пока не поздно, нужно двигать в магазин. Переодеваться не стал, тут коттеджный поселок и спортивная одежда — это нормально. Выйдя из дома и закрывая калитку, столкнулся с соседкой.
– Ромочка, вы уже вернулись? Долго вас не было…
Маргарита Марковна, соседка по улице, маленькая пухленькая старушка, имела любовь совать свой нос в чужие дела. Любившая своих внуков и чихуахуа Гамлета.
– Добрый день, Маргарита Марковна. Вернулся. Вот решил до магазина метнуться, продуктов купить, – неуверенно начал я и понял, что нарвался. Блин, забыл совсем про нее, теперь придется за это платить по всем счетам.
– Ромочка, я украду у вас минуту. Гамлет, где ты? Ну-ка, догоняй маму, – с этими словами Маргарита Марковна ракетой понеслась от своего в мою сторону, за ней, хрипя и потявкивая, пошлепал Гамлет.
– Я понимаю, у вас такое горе, такой молодой, красивый и так все прахом. Я за Татьяну поговорить подошла. Я таки понимаю, у вас с Танечкой…– она сделала паузу и посмотрела на меня. – Да…
Я замялся: не хотелось всех и вся посвящать в свои проблемы, тихо ответил:
– Да, в общем, мы пока живем раздельно.
– Как я вас понимаю, – наклоняя голову поближе ко мне, проговорила Маргарита Марковна, – такой дом не должен пустовать, ведь уговаривала ее остаться, – беря меня под руку и направляя в сторону магазина, продолжила Маргарита Марковна. – Так все нехорошо получилось, эта полиция, мигалки. Боже! Люди смотрят. Понимаю, как вам было тяжело. А она ведь все вывезла через год, как вас не стало. Все. Гамлет, не отставай, мой хороший.
Идя под руку с Маргаритой Марковной, я клял себя на чем свет стоит. Вот идиот, расслабился, хотел по-быстрому до магазина сбегать, теперь ведь не отвертеться. Блин, ведь и грубить не хотелось, старушка всегда помогала за домом присматривать, когда мы уезжали на отдых.
– Вы себе не представляете, что тут потом творилось. Слухи какие ходили. Гамлет, не трогай. Фу, фу, брось, брось я таки сказала. Да, что тут говорили. А она три раза приезжала, черная вся.
– Кто? – не понял я про последнее.
– Бедный Еся, бедный Еся, хорошо, шо не дожил. Он бы не перенес. А кто бы перенёс…И, кто бы мог подумать…Гамик, не лезь в лужу. Машина, вся черная, большая. Гамлет? Где ты, маленький?
За нами, издавая звуки паровоза, семенил Гамлет, тоненькие ножки были явно не рассчитаны носить толстое тело Гамлета. Ему было плохо и тяжело, но он держался, брызгая слюной и выпучивая глаза.