Протозанщики. Дилогия
Шрифт:
— Чтобы? — вскинул брови в вопросе Рустам.
— Чтобы… сам знаешь, что!
Никто не верил в способности подростков вызвать Израдца. Юношеские развлечения, обернутые в одежды игрушечной мистики, вызывали лишь улыбку, но другие варианты уже пробовали — безрезультатно. Решили проследить за пацанами.
На кладбище прибыли в потемках. Солнце свалилось за деревья, прощально взмахнув бледными руками лучей. Ледяной ветер шелестел замерзшими ветвями. Серые, тяжелые облака, обещая наконец рассыпаться мокрым снегом, оккупировали горизонт, но над головами небо оставалось чистым.
Кладбище
— Там же глина, — шепотом произнес Антип, выглядывая из-за толстого, старого дерева.
— Она замерзшая, — огрызнулся Рустам.
— Пошли! — приказным тоном заявил Волна, когда последний подросток исчез под бетонным заграждением.
Кладбище старое, заросшее деревьями. Днем — прекрасная тень, ночью — идеальная защита от охраны. Сторожа, к этому время умиротворенные трудом и виски, мирно сопели под звук громыхающего телевизора.
Темные одежды готов растворялись в ночи, но цепи и бляшки вспыхивали в белесом свете фонарей и позвякивали тихими колокольчиками.
Несмотря на темень, дорога кажется знакомой. Алексей догадывался, куда направляются подростки.
— Моя могила! — возмущенно прошептал Волна.
— Нет у тебя никакой могилы, — отвесил шуточный подзатыльник Антип, прятавшийся за тем же деревом, — Давай смотреть.
Длинный гот вынул из свертка череп. Останки коровьей головы с обломанным рогом водрузились в середину «композиции». Высыпая через рваный пакет песок, двое неформалов нарисовали на мерзлой земле круг. Далее, скрипя неразличимым шепотом, вожак изобразил еще большую окружность, и по ее границе встали рядовые готы.
Какие-то знаки, плакаты, непонятные тряпки и бумажки появились там, где когда-то была могила. Повисли на ветвях кустарника. Скотчем прилепились к деревьям. Толстые матовые свечи возникли по периметру малого круга, но огонь еще не плясал на их новеньких фитилях. Длинный забормотал какие-то слова, подхватываемые гулким хором ломающихся голосов. Ничего больше не разобрать — темно и далековато.
— Думаешь, получится? — прошептал Волна.
— Издеваешься? — Рустам почему-то злился, — Ну, придуриваются подростки. Занимаются всякой хренью, в силу возраста. Мы в их возрасте и не такой ерундой страдали. Ничего не получится, разумеется.
— Я-то, что могу? — Израдец больше не спорил с постоянными обвинениями.
— Не можешь в Олово попасть ты добровольно. Потеря сил — расплата за грехи. Но могут тебя вызвать злые люди, МечтающиеДемон лениво отмахнулся: «Ничего толком эти оловянные не могут!». Не те времена. Многие, конечно, пытаются, но стоит ему появиться, как вызывающие от страха разрывают круг, и Израдца вышвыривает обратно.
Даже его обозленные последователи в Олове, и те предпочитают не общаться напрямую с хозяином. В последнее время демон и вовсе перестал обращать внимание на такие «вызовы».
— Из сонма мерзостных адептов Преисподней, Не сыщется того, кто устоит? Кто, страх презрев, останется на связи? Труслива подлость в наши времена!— Ладно, раскаркался! Может, кто и устоит, но не могу же я являться на каждый зов. Кроме всего прочего, это еще и больно. Потом полдня голова гудит.
— И все-таки, это наш единственный шанс, — настаивал Руслан.
— Хочешь попробовать? — взбеленился Израдец, — Как раз сейчас кто-то долбится! Показать?
В ответ — смущенное молчание. Одно дело использовать лукавого для достижения целей, и совсем другое самим становиться участниками его темных ритуалов. Никто не хотел пачкаться.
Неподалеку, в нескольких метрах над землей, во внезапно возникшем серебристом облаке, появилось лицо Каси. Казаки бросились к нему, готовые нанести удар, но Андрей, узнав недавнюю пленницу, остановил бойцов. Девушка несколько раз моргнула, рассматривая собравшихся. Истинному и Руслану досталась приветливая улыбка, демону — гримаса омерзения, и, произнеся лишь одно слово: «Пробуйте!», Кася беззвучно исчезла.
— Да, пожалуйста! — крикнул в пустое небо демон.
Израдец свел ладони, и несколько секунд левая с силой терлась об окаменевшую перчатку правой. Руки поднялись вверх и с силой надавили на виски стариковской головы. Треск костей — словно треснула черепная коробка — заставил Ждана и Михаила содрогнуться.
Внешность начала преображаться. Кожа лица лопнула, расходясь кривыми лоскутами и скручиваясь в шипящие лохмотья. Череп вытянулся, покрываясь темной чешуей, и кривые наросты появились на лбу и затылке. Левая рука почернела, меняя плоские ногти на черные, круглые когти. Мышцы буграми разодрали одежду, являясь на свет чешуйчатыми боками. Из спины вырвались два черных перепончатых крыла, с треском взметнулись вверх и опустились, окутывая, пеленая мерзкое тело. Через мгновение крылья снова взмыли, со свистом разрезая воздух, и перед собравшимися предстал огромный, ужасающий монстр.
— Какой же ты все-таки урод! — не удержался Михаил.
— Спасибо, — ухмыльнулся Израдец, продолжая пасы руками.
Правая лапа, по-прежнему плененная перчаткой, оставалась человеческого размера; левая, огромная, совершив немыслимое движение, породила тонкий черный дымок. Слабое марево тьмы начало клубиться, расти, пока не превратилось в шар диаметром в метр. Черный дым, издавая едкий запах серы, клокотал внутри сферы, бурлил, не смея вырваться за границы.
— Ничего себе — без сил! — воскликнул Белый, — Ты точно ничего не утаиваешь?