Протяни мне руку, Рэй

Неизв.

Глаза Оксаны подозрительно заблестели, а возле дуг бровей стали складываться небольшие морщинки — первый признак того, что человек готов заплакать. Нижняя губа едва заметно задрожала, что не укрылось от зорких глаз Тани.

— Эй, Оксана, ты это… не реви, ладно? Я не знаю, что в таких ситуациях делать надо, — растерянно произнесла Таня.

— Просто… твои слова… — шепотом выдавила Оксана. — Ты рядом.

— Конечно, — усмехнулась Таня, похлопывая подругу по спине. — Ты не одна.

И после этих слов Оксане стало чуточку легче. Разумеется, Таня была далеко не идеальным

человеком. Она часто не замечала того, что важно Оксане, даже что-то игнорировала, чем причиняла подруге боль, но все-таки она всегда была рядом, а глупые обиды не давали толком этого понять. Почему-то иногда необходимо произнести вслух простую истину, чтобы в нее можно было поверить, чтобы ее можно было понять и наконец-то пропустить через свое сердце.

Тыльной стороной ладони смахнув слезинки, Оксана улыбнулась и, посмотрев во все еще обеспокоенные глаза подруги, прошептала:

— Спасибо тебе. Ты всегда была рядом…

Таня хмыкнула:

— Что значит «была»? Я есть и буду есть! Хе-хе… — неуверенно засмеялась девушка, а потом, видя, что Оксане стало уже чуточку легче, мягко спросила: — Так что с тобой все-таки происходит, подруга дней моих суровых?

Перестав улыбаться, Оксана вздохнула и, выпрямившись на стуле, отвернулась от Тани, после чего положила голову на сжатую в кулак руку и надолго замолчала, совершенно не обращая внимания на гомон, царствовавший в классе, на прохладный ветерок, дующий из окна, и нетерпеливый взгляд Тани, направленный на нее.

Девушка думала о том, стоит ли Тане рассказывать всю правду. Конечно же, Таня не поверит во всю, как она сама это называла, лабуду про девушку из другого мира, парящую в воздухе и владеющую какой-то неведомой этому миру силой. Потому, вновь тяжело вздохнув, Оксана решила, что все рассказать она не сможет. Да и говорить о Рэй ей очень тяжело, не говоря уже о том, чтобы и думать о ней.

— Мне кое-кто нравился, — начала Оксана.

Глаза Тани расширились от удивления, радости и обиды. Все эти чувства каким-то загадочным образом умудрились сплестись в один клубок и отразиться в глазах девушки. Видя, что Таня сейчас лопнет — то ли от любопытства, то ли от еще чего-нибудь, — Оксана осеклась и выжидающе посмотрела на девушку. Она знала: либо Таня остынет через пару минут, либо сразу засыплет ее ворохом вопросов.

— Так я все-таки была права! — воскликнула она, а затем, извинившись перед старостой, который шикнул на нее за то, что девушка слишком громко стала говорить, продолжила: — И кто тебе нравился? Я ее знаю? Она из нашего класса? Может, параллели? Или хотя бы просто из школы? Надеюсь, не малолетка, а то мое сердце этого не выдержит. Ну! Чего ты молчишь? Рассказывай давай!

— Да, ты была права, — совершенно не улыбаясь, ответила Оксана. — Нет, ты ее не знаешь. Нет, она не из нашей школы.

И не из нашего мира, проскользнуло в мыслях девушки.

— Она меня старше… намного, — добавила Оксана.

Как-то Рэй сказала ей, что она гораздо старше Оксаны, но девушке тогда и в голову не пришло узнавать точный возраст Рэй. Она была рядом, а это для Оксаны было самым важным. Возраст — это дело не главное.

— Воу… — присвистнула Таня.

—

Ш-ш-ш! — рявкнул староста, поправив очки на носу. — Не свисти!

— А чего? — в ответ огрызнулась Таня. — Денег, что ли, не будет? В минус я не уйду! И вообще! Хватит на меня шикать, очкастый, задолбал уже!

Ноздри старосты гневно раздувались, и парень уже хотел было преподать Тане урок и напомнить ей о том, кто здесь главный, но потом успокоился, подумав о том, что ссориться с девушкой — это нехорошо, и добром такое дело никогда обычно не заканчивается.

— Так ты, выходит, во взрослую женщину втюкалась, подруга… — удивленным шепотом выдала Таня. — Слушай, лучше б уже, наверное, малолетка… Черт, и что я несу? — девушка хлопнула себя по лбу. — Слушай, это, конечно, романтично, ну, влюбляться во взрослого человека, который гораздо старше себя, но, Оксана, это не дело.

Оксана уже пожалела о том, что упомянула о возрасте Рэй. Но теперь же Тане не скажешь, что на самом-то деле она влюбилась не в какую-то там женщину, а в обычную девушку, вернее, необычную.

— Теперь-то мне понятна твоя тоска, — с сожалением в голосе прошептала Таня. — Ну, ничего. И на твоей улице перевернется грузовик с вкусняшками, я тебя уверяю. Не грусти из-за этого, ладно? И вообще я не понимаю, где ты уже эту женщину откопала…

— Никого я не откапывала, — со вздохом ответила Оксана.

— Это твоя репетиторша?

Оксана сразу же вспомнила женщину, которая была у нее репетитором. Нет, бесспорно она была красива и очень даже неплохо сохранилась для своего возраста, но думать о ней в любом другом плане, кроме занятий, девушке было неприятно. Даже стыдно.

— Нет, ты что! Она… она из далека к нам… приехала, — запинаясь, произнесла Оксана, стараясь не смотреть подруге в глаза.

— Иностранка, значит… — задумчиво протянула Таня. — Тем более забудь! Вот уедет она к себе на родину, так и вовсе о ней вспоминать не будешь.

— Она уже, — с трудом выговорила Оксана.

Таня непонимающе воззрилась на подругу.

— Что уже? Уехала?

Не найдя слов для ответа, Оксана подавила комок в горле и, закрыв глаза, медленно кивнула.

— Так вот почему ты вялая такая… — Таня вновь положила руку на плечо подруги. — Я с тобой, Оксана. Знаю, будешь еще грустить какое-то время. Сразу все не забывается. Но время справится и с этой проблемой, ты же это лучше меня знаешь. Обещаешь мне постараться не грустить и забыть эту взрослую иностранку? Господи, как же стремно это сейчас прозвучало…

Оксана издала смешок, больше похожий на всхлип, и Таня, с грустью посмотрев на подругу, обняла ее и прижала к себе. Но Оксана отстранилась. Виновато посмотрев на задетую этим жестом подругу, она, безрадостно улыбнувшись, виноватым голосом произнесла:

— Не надо, Тань. Пожалуйста. Это… сложно объяснить, но… — она вновь запнулась и, сглотнув, серьезно посмотрела на притихшую подругу. — Просто не надо.

— Я понимаю, — спокойно ответила Таня, которая на самом деле не понимала, но ей не хотелось расстраивать подругу, а обижаться на нее было бы сейчас верхом глупости. — Я просто буду рядом, если что. Ладно? Тебя пока не трогать?