Проучить магистра и призвать Исполина

Ваганова Ирина Львовна

– Нового человека сразу вычислят. Мне никак нельзя бродить по академии в таком виде.

– Вычислят, и…

– Обмен телами запрещён. Запрещён, и точка. Даже если это обратная магия, нам не позволят. Ещё и накажут обеих.

Как именно накажут, я не стала уточнять. Не всё ли равно. Нельзя, значит, нельзя.

Взяла протянутую мне чашку, с удовольствием втянула горьковатый аромат, обжигаясь, сделала крохотный глоток. Как же я соскучилась по кофе!

Вэллар уверенно хозяйничала, будто она, а не я, провела на этой кухне последние два года. Вскоре на столе

появилась керамическая маслёнка, тонкие ломтики сыра на тарелочке, ветчина, тосты. Выверенные экономнее движения – без лишней суеты. Я сделала вывод, что моё тело служило подселенке куда лучше, чем её мне.

– Вижу, здорово освоилась, – заметила не без ехидства.

– Да. Мне здесь всё нравится.

– Возвращаться когда думала?

Милаина заняла второй табурет, соорудила бутерброд, откусила, прожевала. Я терпеливо ждала ответа. Наконец, удостоилась прямого взгляда:

– Я покинула академию навсегда.

Чуть не поперхнулась, услышав это. Прокашлялась и хрипло переспросила:

– Что, значит, навсегда? Мне казалось, что ты хотела пропустить испытание у магистра.

– Это лишь ускорило побег, – Милаина сокрушённо покачала головой, – вообще-то я хотела уходить накануне присяги, тогда бы ты точно не успела разобраться с порталом.

Какого… У меня тупо не было слов для определения этой наглости!

– Но почему? Зачем ты поступала в академию, если не хотела там учиться?

– Чтобы сбежать с Испола. Моя детская мечта – покинуть гибнущий мир.

У меня одной впечатление, что у девочки проблемы с головой?

– Какой ещё гибнущий? – я встала и принялась расхаживать по кухне. – С чего ты взяла, что гибнущий? Ничего такого я не слышала.

– Это скрывают, чтобы избежать паники.

– Скрывают, – хмыкнула я, продолжая топтаться на небольшом пятачке. – От всех скрывают, а одна не в меру продвинутая девчонка, дорылась до правды. Так?

Вэллар, продолжая смотреть в стол, неторопливо объясняла:

– Я была неудержимым книгочеем. С десяти лет интересовалась редкими изданиями всевозможной тематики, пропадала в библиотеках и букинистических лавках. Однажды мне в руки попало пророчество. Испол погибнет и это будет страшно.

– В детстве? – перебила я её, останавливаясь. – До сих пор не погиб, как я понимаю.

Милаина резко обернулась и взглянула на меня с ненавистью:

– Ничего ты не понимаешь! Разумеется, точной даты нет. Но я испугалась не за себя, не хотела, чтобы мои потомки пострадали. Внуки, правнуки… Какая разница, кому придётся испытать весь этот ужас?

Я села и взяла её ладонь, успокаивая:

– Милочка, послушай. В каждом мире есть такие пророчества. На Земле тоже говорят о последних временах, конце света и прочем.

Она кивнула:

– Да, я ошиблась, но… Разве осуществить свою мечту, пусть даже она окажется не такой лучезарной, не есть счастье?

– Не есть, – ответила я, передразнивая её. – У нас говорят: на чужом несчастье счастья не построишь.

Её взгляд обжёг меня:

– Разве тебе не понравилось в академии? Разве тебя не увлекла магия, с которой ты не

сталкивалась раньше? Наблюдая за тобой, я не сомневалась, что ты оценишь мой дар. Ведь здесь ты жила как механизм, постоянно кому-то что-то доказывая, а там можешь расслабиться и стать по-настоящему счастливой.

– Как смеешь судить обо мне! – я отшвырнула её руку. – Меня устраивает моя жизнь, мой мир, моё тело! Хватит!

– Ты так и не встретила любви, и не найдёшь её! Ни один мужчина рядом с тобой не сможет чувствовать себя полноценным.

Я откинулась, прижавшись к стенке:

– Мне вот интересно, как ты сумела меня изучить? Целыми днями торчала в просмотровой? Каким образом туда попадает информация?

– Ваши технические достижения, – засмеялась Вэллар, – Интернет! Такого больше нет нигде. Обычно в мир отправляют четырёх наблюдателей. Иногда больше. На Земле хватает одного.

– Он тупо шерстит социальные сети, шпионя за всеми жителями?

– Здешний наблюдатель наладил постоянный канал. Я нашла способ подключиться. Сначала штудировала университетские сайты, потом твой аккаунт.

– Почему именно мой?

– Мне понравились отзывы о тебе. И сама тоже. Захотелось стать такой: женщиной, которую все уважают и побаиваются.

– Хм… Не могу сказать, что меня это радует. – Я покусала губу, изучая сидевшую с мечтательным видом иномирянку. – Не логичнее было бы переселиться в тело абитуриентки? Зачем тебе взрослеть на семь лет?

– Учиться? – криво улыбнулась Вэллар. – Нет. Я привыкла к самообразованию. – Она постучала по временно принадлежащей ей голове и добавила: – Здесь полный порядок. Не переживай, я вполне справляюсь.

– Значит, решила прийти на готовенькое? – Диссер защищён, зарплата неплохая, репутация… Пожинай себе плоды чужих трудов.

– Не скажи… – продолжала улыбаться Милаина, – Меня, кстати, назначили заведующей кафедрой.

Я даже привстала и повысила голос:

– Меня! Меня назначили!

– Нет, – спокойно возразила наглая девчонка, – поначалу большинство было за Лёву, но я наладила отношения буквально с каждым из коллег. Особенно с начальством.

Пришлось сесть обратно. Вэллар права. Удалову Инну Валерьевну многие недолюбливали, отдавая предпочтение другому кандидату. И хотя исполняющей обязанности, пока прежний завкафедрой находился на самоизоляции, была я, и он лично видел преемницей именно меня, надежд на утверждение в должности было мало.

– Как там Михал Семёнович?

– Рад, что передаёт дело в надёжные руки. Звонил, поздравлял. От болезни пока не оправился.

Мы снова замолчали. Я допила холодный кофе, доела бутерброд, провела ладонью по столу и вздохнула. Придётся топать в академию. Паула, наверное, заждалась.

– Вот что мы сделаем, – наклонилась я к своей дублёрше. – Я приготовлю зелье и вернусь. Обещай, что расстанешься с Олегом и больше не станешь выкидывать фортелей.

– Но я люблю его!

– Ничего. Вернёшься в академию, займёшься наукой – профессор Казим предложил. Погрузившись в увлекательную проблематику, забудешь этого оболтуса.