Провал гитлеровского наступления на Москву
Шрифт:
Однако, чтобы остановить вражеское наступление, не хватало войск. 1-я ударная армия сосредоточилась не полностью, а фашистское командование, лихорадочно подтягивало свои части. В селах Отепаново и Астрецово и в городе Яхроме оно концентрировало большое количество танков, артиллерии, готовясь форсировать канал на широком фронте. В эти дни был дорог буквально каждый час. Малейшее промедление грозило непоправимой бедой. Возникла необходимость нанесения смелого удара по вражескому фронту. Такую задачу Военный совет армии поставил и 71-й бригаде. Все это я узнал от комиссара.
В Минеево мы приехали только
В клубах холодного воздуха мы вошли в помещение штаба, освещенное керосиновой лампой. Среднего роста полковник во флотском кителе, стеганых штанах и бурках что-то энергично говорил стоящему перед ним бойцу. Это был командир 71-й морской стрелковой бригады Я. П. Безверхов. Я знал комбрига как опытного боевого командира. Еще унтер-офицером царской армии он воевал с немцами в первую мировую войну. В гражданскую сражался на Урале против Колчака, в оренбургских степях - с белоказаками, в песках Средней Азии против басмачей. За отличные боевые действия был награжден орденом Красного Знамени и Бухарской Звездой первой степени. Дважды ранен.
Первое наше знакомство состоялось во Владивостоке, до войны. На тральщике, которым я командовал, он, командир береговой службы, по собственному желанию проходил корабельную практику. Две недели Яков Петрович Безверхов плавал на тральщике и весьма исправно нес вахту, неплохо вел штурманскую прокладку. Однажды я опросил его:
– Для чего вам, Яков Петрович, необходимо такое длительное плавание? Ведь вы сухопутный командир.
Помню, он резонно ответил:
– Старый российский фельдмаршал Суворов дважды сдавал экзамен на мичмана. Если имеешь дело с флотом, то учись морскому делу, как следует.
После этого плавания у нас с Безверховым установились хорошие деловые отношения. Когда он стал начальником курсов переподготовки командиров запаса на Второй Речке, я по его просьбе в зимнее время проводил занятия на курсах по минно-тральному оружию.
– Вот, полюбуйтесь, мой ординарец, - показывая на бойца, обратился к нам полковник.
– Просит отпустить его в батальон!
– И комбриг продолжал прерванный нашим приходом разговор с ординарцем.
– Ваша задача не менее трудная, чем у бойцов батальона, - полковник подошел к ординарцу и взлохматил его белокурые волосы.
Старшина стоял, потупив глаза, и молчал.
– Кто еще из твоих товарищей имеет такую почетную и ответственную должность, а?
– полковник обнял ординарца за плечи, внимательным, чуть хитроватым взглядом посмотрел ему в глаза.
Этот паренек, видимо, напоминал полковнику сына Олега, с которым он не успел проститься, уезжая на фронт. Такой подход обезоружил ординарца, и он, не настаивая более на своей просьбе, ушел выполнять какое-то поручение командира бригады.
– Парня вполне можно понять, - заметил Бобров.
– Сейчас такой момент, когда все от генерала до солдата беспокоятся за судьбу Москвы. Сегодня флагманский химик и начальник политотдела просили у меня разрешения идти вместе с батальонами в наступление.
– Этак у меня весь штаб ринется в атаку, а кто будет управлять боем, - с улыбкой возразил комбриг и сам обратился
– Значит начнем, комиссар?
– и после небольшой паузы постучал в стену: Начштаба, командиров ко мне!
Через минуту открылась дверь, и на пороге появился средних лет офицер с двумя шпалами на петлицах. Он был в армейском обмундировании. За начальником штаба Иваном Кузьмичем Рябцевым начали входить командиры подразделений, политработники, офицеры штаба. Пока командиры рассаживались, а начштаба развешивал карту обстановки, я приглядывался к заполнившим комнату товарищам. Оказалось, что многих я знаю по службе на Тихоокеанском флоте. Тут был капитан Н. Л. Тулупов из учебного отряда подводного плавания, в прошлом учитель из Башкирии, участник гражданской войны на Урале, и моложавый, рослый, (с обветренным лицом капитан Аркадий Николаевич Голяко, с которым я служил в Тихоокеанском высшем военно-морском училище. Я его знал как очень сведущего в сухопутной тактике командира. Здесь были и мои недавние воспитанники, курсанты Тихоокеанского военно-морского училища, теперь лейтенанты: Добряков, Королев, Кириллов.
Когда все расселись, начальник штаба кратко доложил обстановку на участке бригады. Он сказал, что 6-я танковая дивизия противника, расширяя клин к югу от шоссе Ольгово - Яхрома, двумя батальонами со средствами усиления заняла Языково, Борисово, Гончарово, Семенково. Гитлеровцы спешно укрепляют эти населенные пункты. Есть основания предполагать, что в ближайшие дни враг предпримет бросок через канал. По данным разведки, у гитлеровцев в районе Степанове, Ольгово имеются танки, по шоссе движется большое количество войск противника с артиллерией и минометами.
Командование армии поставило бригаде задачу: в ночь на 1 декабря атаковать Ольгово, Языково и прилегающие пункты, овладеть ими и выйти в тыл войскам противника, находящимся в Яхроме. Целью этого удара было сковать как можно больше сил врага и оказать помощь оперативной группе генерала Ф. Д. Захарова при выходе из окружения. Совместно с нашей бригадой должны были действовать 44-я и 56-я стрелковые бригады, а затем и 55-я стрелковая бригада. В случае успеха эти силы могли серьезно угрожать вражеским тылам.
После сообщения начальника штаба комбриг изложил план атаки Языкова. Он мне показался очень простым. С севера должен был действовать полуохватом батальон капитана А. Н. Голяко; охват завершал батальон Н. Л. Тулупова с приданной ему ротой лыжников, а с фронта предполагалось направить небольшие сковывающие группы третьего батальона. Атаку намечалось начать с полным рассветом, чтобы воины ясно видели объект наступления.
– А что скажет начальник артиллерии?
– спросил комбриг и посмотрел на полковника с черной бородкой клинышком.
Поднялся пожилой офицер в армейской гимнастерке. Он доложил, что перед атакой будет произведена 15-минутная артиллерийская подготовка.
– Но пусть командиры батальонов особенно не надеются на всесилие нашей артиллерии: у нас только две батареи 76-миллиметровых пушек да несколько минометов. Я рекомендую лучше и полнее использовать свои огневые средства, предупредил он.
Положение с оружием в бригаде было тогда действительно нелегким, не все, что полагалось по штату, было получено.