Провальные каникулы
Шрифт:
— Ма, не волнуйся, я разобрался с ними. Но паре приемов я все же научу малого! И не спорь!
— Ох, ладно, — махнула рукой женщина, — я против насилия, но судя по всему, защищаться все же нужно научиться моему мальчику, — сказала уже больше мне, чем ему. — Только, чтобы он потом не стал третьим терминатором!
— А кто первый и второй? — поинтересовалась я.
— Первый — Шварценеггер, второй — я, — без тени стеснения объяснил Андрес. Ах, ну да. Я забыла, с кем говорю.
— Андрес, позаботься тут о Эмилии, а я пойду доготовлю обед. Я надеюсь, ты останешься, девочка? Бог послал тебя нам сегодня, и если бы не ты, даже думать не хочу, чем бы все закончилось. Так что
Мне жутко не хотелось стеснять эту невероятно теплую женщину и всю ее семью, но и отказать я не могла.
— С удовольствием!
В комнату влетел Луис, неся в руках какую–то коробку, и чуть не сбив с ног мать, когда та заворачивала в коридор. Внутри дом был побольше, чем у Эльвиры. Во всяком случае, комнат было несколько, да и двери тоже имелись, в отличии от фанеры на так называемой ванной у Эли.
— Вот! Сейчас я тебя буду лечить, — торжественно объявил Луис, достав из коробки кусок ваты и какую–то бутылочку.
— Давай лучше я, а ты иди, помоги матери! — вмешался Андрес, усаживаясь на покосившийся диван.
— Нет. Я сам! Она спасла меня, а я ее спасу! — не сдавался младший брат.
— Я и сама справлюсь, — вставила я, присаживаясь на диван.
— Нет, — ответили они хором.
— Чем ты спасать ее собрался, малый? Бинтом? — выхватив у брата бинт, Андрес отправил его все–таки на кухню. — Иди, иди, я сам разберусь. А вечером пойдешь со мной на тренировку!
— Ладно! — без особого энтузиазма Луис поплелся туда, куда отправили.
— Спасибо тебе! — крикнула я ему в след, тот обернулся и подарил мне свою искреннюю детскую улыбку.
— Это вам спасибо!
Кожу на руке вдруг сильно защипало, и я резко отдернула ее.
— Спокойно! Дезинфекцией еще никого не убивали! — потянув мою руку обратно, Андрес немного развернул меня боком к себе. — Надо будет снять сарафан.
— Это еще зачем? — возмутилась я.
— Обработать ссадины на спине. А ты о чем подумала?
— Ни о чем, — буркнула я.
— Ну–ну, — усмехнулся он, пока я сидела натянутая, как струна. Кожу щипало в тех местах, которые он смазывал, но все же само его присутствие в такой близи не делало мое состояние проще. Один раз он подул на рану, которая, судя по всему, была больше остальных, потому что я неосознанно дернулась вперед, когда он коснулся ее ватой. Одно легкое дыхание, а мне захотелось подскочить и сбежать. Лишь бы подальше, лишь бы дышалось легче и грудь не сдавливало от желания повернуться и потянуться к его пухлым губам.
— Спасибо, — тихо сказал Андрес спустя пару минут. Я замерла, перестав дышать. Это первое проявление чувств с его стороны за сегодня. Да, короткое, да, заключенное всего в одном слове, но от чего–то именно это одно слово заключало в себе больше, чем если бы он расплылся в благодарственной речи.
— Почему они хотели его обидеть?
— Потому что он слабый. А здесь либо ты, либо тебя!
— Какой абсурд... — ответила я, повернувшись к нему. — Но знаешь, Луис прекрасный ребенок! Лучше научи его драться, а то это будет не последний раз, когда ты обрабатываешь меня. — Черная бровь удивленно взлетела, а губы растянулись в хитрой улыбке, после моих слов. — Раны... Обрабатываешь мои раны! — быстрее исправилась я, только он все равно продолжал вот так сидеть в каких–то паре сантиметров от меня и уже тихо смеялся. Боже, что со мной сегодня? Несу полную чушь, тупица! Находиться с ним вот так вот близко было невыносимо, а уж то, как его наглый взгляд съезжал на мои губы, а после возвращался к глазам, и вовсе заставило меня подскочить с дивана, как ужаленную.
— Спасибо! — буркнула я, не глядя
— Ты ведь не голая, думаю, я справлюсь! — продолжая ухмыляться, съязвил этот змей, откинувшись на спинку дивана. Ты–то может, и справишься, а вот я — вряд ли, — подумала я, но озвучивать эти ужасающие мысли не стала.
Обед прошел в тесной кухне, но в очень дружной обстановке. К столу присоединился еще и средний брат Мигель, который, судя по всему, сейчас как раз проходил пубертатный период, и доставлял немало хлопот матери. Над Луисом он подтрунивал, а Андреса побаивался, насколько я успела заметить. Он быстро покончил с мясом и рисом, и снова отправился в свою комнату. Луис же трещал без умолку, и я намеренно очень внимательно его слушала. Слушала, чтобы не смотреть лишний раз на восседающего во главе стола Адреса. Как я поняла из рассказов его матери, именно он и был главным добытчиком в их семье. Это объясняло его рьяное желание заработать как можно больше денег. Возможно, на девушек он тоже тратил, но судя по некоторым электроприборам на кухне, чистой и новой одежде домочадцев, основную долю он тратил на семью. Стыд за свои ранние слова поглотил с головой, и я в который раз в жизни упрекнула себя за длинный язык.
После обеда я поблагодарила сеньору Дельгадо за невероятно вкусное жаркое и быстро ретировалась, кое–как отвертевшись от предложения Луиса и Андреса меня провести. Хватит на сегодня издевательств, мне кажется мои щеки не переставали краснеть с момента, как я оказалась у них дома. Он ведь играет, вижу, как кайфует видя мое смятение, а мне это неприятно.
Лучше бы хоть какую–то инициативу проявил, но нет же, только дразнит…
Дома Эльвира обработала оставшиеся на спине раны, а я поняла, что хоть синяки остались, и при движении ощущается ноющая боль, все–таки камни были маленькими, не такими большими как казалось в тот момент, когда они ударялись мне в спину. У страха глаза велики, все же правильная поговорка. Может если бы я не так боялась, и не так сильно переживала за то, что те мальчишки могут навредить Луису, оценила бы ситуацию более трезво, и тогда бы смогла с ними справиться… А может и нет... Может это просто тот самый постсиндром, который проявляется у всех после какого–то происшествия, и в голову сразу лезет миллион вариантов его разрешения, кроме того, который был предпринят…
— Я думаю тебя тоже надо научить драться, чика! — сказала Эля, укладывая спирт с ватой обратно в пакетик, в котором хранились лекарства.
— Я теперь тоже так думаю, — не стала спорить я.
— Иди на тренировку вместе с братцем Дельгадо, заодно предлог будет еще раз поглазеть на него. И может увидишь без футболки эту груду мышц.
— Я увижу его завтра!
— Так, то работа, а то неформальная обстановка. У вас общение складывается лучше, когда вы не топчетесь за одной барной стойкой, — хрюкнула Эля, протягивая мне кофе. Странно, но так и было.
Идти сегодня никуда не хотелось, поэтому Эля позвонила Пабло, а тот, накачав на ноутбук ужастиков, приехал к нам с двумя упаковками пива и тремя пачками чипсов.
— Это что такое? — почти с порога хмуро спросил друг, когда увидел мои руки. Блин, надо было натянуть водолазку.
— Боевые ранения, — попыталась отшутиться я, забирая из его рук чипсы.
— Не понял! — парня, кажется, такое объяснение не успокоило. Он развернул меня спиной, не сводя серьезного взгляда с каждого синяка. — Тебя избили, — со вспыхнувшей злостью процедил он сквозь зубы, приподнимая мое лицо за подбородок, и смотря в глаза, ища подтверждения своей догадке. — Забросали камнями, если быть точнее! — его взгляд яростно полыхнул. Черт, шутка не удалась.