Провальный план
Шрифт:
— Проверили снаряжение и оружие, - командовал Гатар, - чтобы не натирало, не давило, не жало.
— Хочу магический карман, как у деда!
– заявил Минт.
– Чтобы у меня в нем все было, а мне за это ничего не было!
— Хорошая мысль, - одобрил Гатар.
– А еще туда камней тебе напихаю, чтобы силу развивал!
— Сила Барда в голосе!
– самоуверенно отозвался Минт, но ныть про магический карман прекратил.
Все равно его здесь некому было ставить, наносить татуировку, делать магическую привязку.
— Еще раз напоминаю легенду:
Неплохая легенда, какой орк откажется навестить родное племя и похвастаться чем-нибудь? Например, своей девушкой-эльфийкой - то есть Ираниэль. При общей вражде эльфов и орков, такая вот "добыча", вроде военного трофея, очень почиталась в степях. Не вслух, ибо времена открытых войн давно прошли, но молчаливо все всё понимали.
Самое главное тут, что ни у одного орка вопросов "что делают чужаки в степях" не возникло бы. Вот он Гатар, едет к родному племени, оказывает гостеприимство. Все просто, понятно, доступно, нечего ломать голову.
— Если что-то лишнее, можно ко мне сложить, - сказала Марена Гатару.
— У меня все нужное, - коротко ответил тот.
Фляга и ножи на поясе, секира и небольшой щит на спине, там же мешок с вещами. Просторные штаны и разношенные сапоги, оголенная грудь и руки, побритая налысо голова. Типичный орк-наемник, возвращающийся домой из дальних краев. Что он, что Ираниэль, хоть и рванули вслед за Мареной прямо посреди боя, все равно сохранили при себе нехитрые пожитки, а Минту просто повезло, послушался опытных товарищей.
Бран и сам переоделся в привычное, одежду старого Торговца, разве что нож открыто на пояс повесил.
— Если что-то неясно или сомневаетесь, спрашивайте у меня, - добавил Гатар.
– Или у мастера Брана.
— Дед, ты сразу скажи, мои песни тут как, по нраву придутся?
– немедленно спросил Минт.
Рука его коснулась лютни, а голос стал мягким, словно он уже собирался петь.
— Конечно, - заверил его Бран с самым серьезным выражением лица.
Гатар, уже открывший рот для предупреждения, неожиданно все понял и расплылся в хитрой (как ему казалось) улыбке. Минт тут же насторожился:
— Дед!
— Орки, как и прочие кочевники, любят песни, чего ты, думаешь, Гатара в Барды тянет? Поди хочет вернуться да перепеть какого-нибудь Артара, которому в юности все девки давали, так как он был первый певец.
Улыбка Гатара стала еще шире:
— Теперь я выставлю против него Минта! Друг, ты станешь первым певцом в племени и названым братом орков!
Ручища Гатара пришлепнула барда, но осторожно, дабы не сломать тому ничего.
— И все девки мои будут?
– по-прежнему настороженно спросил Минт.
— Клянусь Теруном! У нас, орков, душа широкая, как степь и грудь такая же, поэтому из нее всегда рвутся песни! Под небосводом и куполом звезд, с которых на нас взирают боги, песни рождаются
Ну, все, подумал Бран, понесло поэта по строчкам. Конечно, каждый живой свой край хвалит, но орчанские девы пахли обычно далеко не медом. Зато ходили с оголенной верхней частью тела, что должно было вызвать у Минта понятную реакцию. Вариантов там было немного: либо ему дадут в глаз, приглашая на дружеский поединок, в котором бард должен был одержать верх. Либо он сумеет сдержаться и вначале запоет песни. После чего парочка очарованных "орчанских дев" ухватит Минта за волосы и потащит на сеновал, благодарить.
Вырваться он не сможет, отказаться от благосклонности орчанок тоже, заодно узнает, чем они там пахнут.
— Гатар, - по щекам Минта буквально текли слезы, - да ты же... ты же настоящий Бард!
— Это все твоя помощь!
– вдохновенно вскричал в ответ Гатар.
– Ты - настоящий бард и учитель!
— А потом они поцеловались, - скучающим тоном проворчала Ираниэль.
– И жили долго и счастливо, и умерли в один день, достигнув 1000-го уровня.
Похоже, подобные сцены повторялись в прошлые дни неоднократно и она успела от них устать.
— Ничего-то ты не понимаешь в мужской дружбе, - насмешливо ответил Гатар.
– В женской, впрочем, тоже.
— Я все понимаю в женской дружбе! Марена, мы же подруги?
Марена замерла, пытаясь сообразить, подруги ли они и не собирается ли Ираниэль совершить нечто противоестественное.
— Соглашайся и она поможет тебе добиться Гатара, - шепнул ей Бран.
— Да, мы - подруги!!
– вырвалось у Марены.
Потом она посмотрела немного изумленно на Брана, но решила не ломать голову и снова повернулась к Ираниэль, спросила у нее, пытаясь сделать голос игривым.
— Хочешь покататься на Моростоне?
Черепаха как раз плескалась у берега, что-то там хватала со дна и хрустела. Услышав, а точнее почуяв эмпатический посыл от хозяйки, Моростон поднял голову, затрещал там что-то радостно по-своему.
— Эй, так нечестно!
– возмутился Гатар.
– С советами от мастера Брана любой сможет!
Ираниэль немедленно наклонилась к другому уху Марены и что-то зашептала, потом они обе захихикали. Белокожая, рыжая, крепкая и мускулистая Марена и худощавая, темнокожая и черноволосая Ираниэль, практически одинакового росточка, они сейчас удивительно походили на подружек, несмотря на разницу во внешности и возрасте.
— Так, хватит разговоров!
– сердито заявил Гатар.
– Давайте, собрались и выходим из ущелья! Если что мы шли вдоль гор, а потом наткнулись на речку и повернули! Когда дойдем до речки - наполним фляги!
— А не опасно?
– поинтересовался Нимрод.
— Нет, - отмахнулся Гатар, - чуть зайдем в ущелье, у нас из горных рек скот не поят, по давнему уговору с авианами. Бывают, конечно, дураки, из племени Толстого Голубя или там, Дикого Крота, но мы - никогда!
Похоже, Нимрода он ничуть не убедил, даже наоборот.