Прованс от A до Z

Мейл Питер

Вопрос такой важности может решить лишь гастрономическая власть, блюстители Appellation d’Origine Contr^oll'ee (AOC), то есть «подтверждения подлинности наименования». Уверен, этот случай вполне заслуживает их внимания. Они должны собраться, желательно призвав для поддержки авторитетного шеф-повара из Прованса, и утвердить официальный рецепт `a la barigoule. По завершении операции напрашивается банкет в Елисейском дворце с презентацией результата всему миру.

Automne

Осень

В

холмах пальба. Открывается охотничий сезон. Зелень виноградников рыжеет, буреет, золотится. Розовое вино на столе краснеет. Лягушки замолкают, рыба опускается на дно водоемов. Огонь возвращается в кухню, жаркое на плиту. Последний заплыв в бассейне. Стая куропаток взметается из щетины жнивья. Vignerons, виноградари, переводят дух: урожай убран. Деревня стряхивает с себя летнюю истому, на рынке снова больше местных, чем приезжих. Несколько запоздалых бабочек с усилием поднимаются в воздух и снова припадают к земле. Змеи прячутся.

B

Bambouseraie d’Anduze

Бамбуковая роща Андюза

Уникальность этого заповедника оправдывает нарушение границ Прованса, причем, попав в это место, можно подумать, что от Прованса вы удалились на тысячи километров, оказались где-то в Лаосе или на Бали. Вам придется напомнить себе, что вы в пятидесяти километрах от Нима.

Бамбуковая роща в Прафрансе, как официально называется этот сад, представляет собой памятник ботанической одержимости энтузиаста-одиночки. Юджин Мазель, наживший состояние на импорте пряностей из Азии, потратил его между 1855 и 1890 годами — целиком, без остатка — на создание и поддержание предмета своей страсти, настоящего бамбукового леса.

Мазель умело использовал предоставленное ему природой. Он присмотрел укромный кусок земли на местности с плодородной почвой и благоприятным для бамбука микроклиматом. Главной проблемой оказалось орошение. Естественное, небесное, оказалось, соответственно географическому местоположению, капризным и ненадежным. Недели и месяцы суши сменялись потопами экстравагантных прованских муссонов. Мазель задумал соорудить искусственную систему орошения, использовать воду с верховьев реки Гардон, протекавшей в полутора километрах от его участка. Этот источник избавил его драгоценный бамбук от необходимости мириться с капризами природы.

Система орошения потребовала, однако, значительных затрат. Уход за громадным садом — здесь работала не одна дюжина садовников — тоже требовал денег. Но Мазель не скупился, и мечта его осуществилась. В его Bambouseraie процветали не только три сотни видов бамбука, но и пальмы, бананы, секвойи; он устроил в саду лабиринт, в прудах цвели лотосы, водился японский карп. Пятнадцать гектаров ботанического чуда! Хочется надеяться, что ему довелось хотя бы несколько лет наслаждаться содеянным, прежде чем в 1890 году иссякли деньги.

После банкротства Мазеля его бамбуковый заповедник достался банку. Главная забота банка — чистоган, никак не листики-цветочки. Сад захирел, однако в 1902 году снова попал в заботливые руки. Семья Гастона Негре взяла на себя заботу о заброшенной роще. В наши дни за садом присматривают внучка мсье Негре и ее муж. На их плечах громадный объем работ. Сотни тысяч деревьев и иных растений, обширная оранжерея XIX века, несколько миль оросительных каналов,

и все в идеальном состоянии, ни сломанного стебелька, ни сорной травы. Старый Мазель мог бы лишь порадоваться.

Бамбук поражает посетителя прежде всего размером. Ведь по своей биологической сути бамбук — трава, и нам как-то сложно представить себе, что дальний родич нашего газона вымахал ростом в тридцать метров. Стебель этой травы у основания объемом в рубенсовское бедро. Иные виды бамбука растут так быстро, что внимательный глаз может уловить этот процесс: метр в сутки в сезон роста!

Еще один сюрприз бамбука — его цветовая гамма. Кроме привычной блекло-желтой окраски тросточки Чарли Чаплина бамбук в Bambouseraie произрастает разных оттенков зеленого — от сияющего изумрудного до матового камуфляжного: коричневый, зеленый с желтыми полосами и, наконец, черный, на солнце отливающий цветом эбенового дерева. Цвет, размер, характер насаждения (заросли, изгородь, горшковый комнатный вариант) — бамбуком можно декорировать как комнату, террасу, так и усадьбу, поле. Спокойное, умиротворяющее растение, глаз на нем отдыхает. Проходя сквозь заросли бамбука, дробящие яркий свет солнца, слегка шелестящие листьями на свежем ветерке, я пережил чудесные моменты. Волшебное место.

Bancaux

Террасное земледелие

Крестьянам в Провансе во все времена приходилось нелегко. Зимы часто суровы, лето всегда обжигает, великую сушь сменяют хляби небесные, мистраль грызет почву и кожу, всегда уносит плодородный слой с вашего участка в виноградник соседа. Если ваша земля к тому же наклонена к горизонтали этак градусов на сорок, остается лишь оставить земледелие и заняться каким-нибудь не менее важным делом, к примеру политикой.

Земледельцы старого Прованса отличались, однако, завидной настырностью, сдаваться не собирались, и никакой уклон не мог против них устоять. Они выбрали непростую, но эффективную тактику: bancau. Заключалась она в следующем.

Весь склон делился на определенное количество громадных уступов-ступеней с разницей высот в половину — две трети роста хозяина. Поверхности ступеней выдерживались горизонтальными, уступы стремились к вертикали и укреплялись подпорными стенками из камня, в них устраивались лесенки, состоящие из ступеней нормального человеческого размера, позволяющими быстро и удобно перемещаться с террасы на террасу. На террасах высаживались масличные или фруктовые деревья, виноград, овощи. Заботливый уход и орошение приводили к тому, что сегодня можно наблюдать по всему Провансу.

Такое земледелие весьма продуктивно, а кроме того, в высшей степени декоративно. И всю эту полезную красоту люди создали без таких могучих помощников, как бульдозеры, экскаваторы и грейдеры, а лишь при поддержке лошадок, мулов, осликов, киркой и лопатой, голыми руками, выносливыми спинами и усердным трудом, поливая склоны рабочим потом.

Вапоп

Банон

Легенда, эта волшебно туманная, непроверяемая форма истории, рассказывает, что римляне обожали благородный козий сыр города Банон. Император же Антонин Пий (86—161) в этой любви оказался настолько последовательным, что скончался в результате непомерного его потребления. Конечно, этот анекдот современные сыроделы не упоминают, но он прекрасно иллюстрирует, как трудно остановиться, если ты взялся за добрый зрелый банон.