Проведение

Канавиня Нина Игоревна

Водовород эмоций захлестнул меня.

«Живой! Живой, сволочь!»

Я зарядила ему оплеуху. Он невозмутимо поправил слегка покосившиеся очки. В следующий миг я крепко обняла его.

– Дурак, где ты был?! Почему не звонил, не писал? – начала бить его в грудь и хаотично целовать

в щёки, нос, губы. – Козёл, я уже не знала, что и думать! Дурак! Сволочь! Дурак! – запустив пальцы в его тёмные волосы, заглянула в чёрную преграду, отделяющую его глаза от меня. В ней отражались мои лихорадочно блестящие глаза. По его щекам из-под очков стекли прозрачные капли. Я впервые видела его слёзы.

Я потянулась к очкам.

– Люблю тебя, – его дыхание обрушилось в мой рот. Цунами страсти затушило злость. Я вновь стала его пленницей.

«Дом. Он вернулся. Он со мной. Парнишка оказался прав. Солнце взошло».

Не прекращая поцелуя, я потянула его в квартиру. Он споткнулся и резко отстранил меня от себя.

– Мы шли колонной, сопровождали беженцев. Нас обстреляли. Неподалёку от танка, прикрывавшего мою группу, ударила ракета ПТУРа… [1] — он смолк. Заметно напрягся. Желваки на его скулах вздулись.

В его холодном голосе было что-то ужасающее, не понятное мне, чуждое жизни.

— Главное, ты жив! — прервала я его, будто боясь услышать выстрел. Прижалась к нему, но он категорично отнял мои ладони от своего лица.

— Был взрыв. Осколки и каменная крошка, — без эмоций продолжил он. — Я не должен был приходить. Но вернулся, как мужчина сказать, что ты свободна. Я мёртв.

Выстрел всё же прозвучал. Меня затрясло. Я с безумной отчаянной силой вцепилась в его плечи и замотала головой. Я не могла дышать.

Была готова умереть, но не отпустить его.

— Два осколка в грудь, один в лицо и крошка в глаза. Я ослеп, — хрипло закончил он и застыл камнем.

– Неважно. Ты воздух… – упавшим голосом прошептала я, теснее прижимаясь к нему.

Он покачал головой.

— Я прежний мёртв.

– Плевать, – я взяла его лицо в чашу ладоней. Сомкнула наши лбы. – Главное, ты живой. Спасибо, что вернулся.

– Глупышка, – он взъерошил мои волосы. Печально приподнял уголки губ. – Я обуза. Калека.

– Сейчас как тресну! Ты моя жизнь, без тебя я мертва. Ты не уйдёшь из нашего дома, – я счастливо улыбнулась, несмотря на то, что было больно видеть во что его превратила война. Толкнула ногой дверь, закрывая её.

– Ты красива, — он крепко сжал мою ладонь.

– Ты не видишь. Я сильно постарела за этот год.

Он покачал головой.

– Нет. Сейчас как никогда я вижу твою красоту.

– А я твою… Я тебя люблю, — сняла очки с его изувеченных глаз.

Он резко подхватил меня на руки.

– Предупреждаю, моя любовь к тебе обширна и мягка, но защитить от падений и синяков не сможет. Я стал неуклюжий и капризный.

– Упадём – встанем. Синяки лечит время. А вот капризный… это как понимать? – игриво нахмурилась. – Неужели испробовал мир утешений и избалованности от медицинских сестричек?

– К чему мне они? – он с невозможно серьёзным выражением лица вскинул бровь. – Ты мой единственный мир. А теперь направляй моё проведение.

[1] ПТУРа – Противотанковая управляемая ракета.