Проверка на разумность
Шрифт:
Если он не появится на своем корабле через месяц, тот подаст сигнал бедствия, а этой планете присвоят его имя, и она получит в каталоге значок третьей степени опасности.
Позже, если планета будет все-таки признана достойной внимания, сюда прилетит команда опытных разведчиков, которые заново проведут полное обследование, и если ничего опасного с орбиты не обнаружат, то отправят на поверхность челнок с группой из трех опытных поисковиков.
В случае их гибели планета получает вторую степень, а если будет уничтожен и звездолет, то первую степень опасности — после этого такую
Правда, в его случае все будет происходить немного иначе, так как слишком далеко находится этот каменный шарик, вращающийся вокруг желтого карлика от Солнечной системы. Не прилетят сюда спасатели, никто не будет проводить обследование, а если когда-нибудь это все-таки случится, то от него даже костей не останется.
Правда, это самый пессимистический вариант. Нельзя сбрасывать со счетов девушку-разведчицу, с таким же звездолетом, как у него, она вполне может оказаться здесь через год, а то и раньше. После этой мысли Торк повеселел.
Действительно, как он сразу об этом не подумал? Она же собиралась исследовать новый туннель, а это значит, что как только решит, что ее кораблик годен к полету, то тут же отправится сюда. Евгений не сомневался, что девушка обнаружит эту звезду сразу, как только пролетит через кротовину, так как не хуже его разбирается в характеристиках планет, и сразу поймет, насколько высока вероятность нахождения планеты с жизнью с ней рядом.
Прилетит, обнаружит его звездолет на орбите, и начнет поиски. Разведчики никогда не бросают друг друга в беде — таков закон.
А он, пока она сюда летит, не должен сидеть просто так, а обязан разобраться и понять, отчего рухнул челнок, и заглохли двигатели. И сделать все для того, чтобы ликвидировать эту опасность. Иначе она его не спасет, и он сам погибнет.
А здесь на планете явно что-то имеется не любящее электронику.
Не зря же камера на зонде отказала, сделав лишь общую панораму, а три следующих беспилотника исчезли без следа после анализа атмосферы, так и не сумев сделать снимки поверхности. Из-за этого он садился вслепую, не имея практически никаких сведений о том, решив, что сам сделает облет поверхности и выберет себе место для посадки.
Глупое решение. Опытный разведчик не стал бы высаживаться на планету, имея так мало информации, потому что жизнь у каждого одна, и потерять ее чрезвычайно легко. Торк недовольно покачал головой.
Самое логичное предположение, что планета генерирует мощное электромагнитное поле, которое гробит любую автоматику.
Жаль, не подумал об этом раньше, тогда бы отправился дальше, поставив знак третьей степени опасности на этой звездной системе. А лет через двадцать, когда появятся новые звездолеты, способные летать намного дальше, чем сегодняшние, сюда прибыли бы спецы, и спокойно, не спеша, с подстраховкой разобрались бы со всем, что здесь происходит.
Правда, в этом случае ему досталась бы только десятая часть от обычного вознаграждения, но лучше быть бедным и живым, чем мертвым и богатым.
К несчастью, у него уже накопилось немало долгов, поэтому упускать планету, которая могла решить все финансовые проблемы, было
Правда, теперь принятое решение кажется еще большим идиотизмом.
Не нравится ему здесь, ох, как не нравится, и не только из-за того, что эта планета угробила его челнок!
Небо выглядит светло-зеленым из-за того, что в атмосфере присутствует аргон, именно он придает багровости желтому карлику, работающему в этой планетарной системе светилом, а такой свет неприятен. Да и жарко здесь, по местному времени утро, максимум часов десять, а уже печет неимоверно — градусов тридцать как минимум.
Евгений сделал еще один глоток из фляжки. Тело понемногу пришло в норму, в ногах уже не было такой слабости, да и желудок отпустило. Значит, пора двигаться. Ничего не делать могут позволить себе только мертвые, потому что им все равно, а живые должны действовать.
Торк встал и двинулся к разбитому креслу, морщась от боли в голове, потому что все, что требуется для выживания, находилось там. Он подошел к обломкам и с недоумением стал разглядывать то, что находилось перед ним. Кресло считалось неуничтожимым даже при посадке в раскаленную лаву, оно могло войти в плотную атмосферу и не сгореть, и даже в радиоактивном аду вновь рожденной звезды сумело бы просуществовать не один месяц.
А вот простого падения с километровой высоты не выдержало, и сейчас это чудо инженерного гения представляло собой гору смятого и порванного пластика с вкраплениями различных металлов.
Ящик с оружием отлетел в сторону, мощный корпус оказался покорежен, несмотря на сложную конструкцию и многослойный пластик.
Евгений толкнул ногой обломки, дверца с жалобным скрипом отвалилась, и он увидел разбитый «плюшкомет». Такое название мощному оружию придумал кто-то из десантников, и оно прижилось. На самом деле, это была небольшая плазменная пушка, которые могла прожечь все, даже броневые пластики.
С таким оружием можно было пробить приличную пещеру или туннель в горах, на поле боя подбить челнок или броневую черепаху — робота из последних достижений военных лабораторий, да и во многих других случаях выручало из беды.
Но сейчас плюшкомет был абсолютно бесполезен, так как основная и вспомогательная зарядные батареи развалились на части.
Он остался без оружия, следовательно, его шансы на выживание упали минимум в два раза. Евгений выругался, сплюнул и полез к аварийному комплекту, который позволял прожить с минимальным комфортом примерно месяц.
Здесь ему тоже не повезло: ящик оказался пробит в нескольких местах, крышка отвалилась, а когда он разгреб обломки, то увидел, что коробки с аварийным пайком раздавлены.
— Так… — задумчиво протянул Торк. — С каждой минутой жизнь становится веселее и короче. Надо посмотреть на челнок. Если и там все плохо, то можно дальше не суетиться, а спокойно готовиться к смерти.
Евгений пошел к челноку по широкой дуге, чтобы издалека определить повреждения. И чем больше он замечал, тем противнее ему становилось. А когда подошел ближе, то понял, что челнока больше не существует — на каменных плитах лежала гора металлического лома и разбитой защитной керамики.