Проверка. Дилогия
Шрифт:
— Дурочка ты ещё, несмотря на весь свой ум! — сказала мать. — Дело не в квартире, хотя я к этой уже привыкла. Мы меняем не квартиру, а жизнь. В квартиру, может быть, когда-нибудь вернёмся, а вот возврата к прежней жизни уже не будет. Таня ушла сама, а тебя у нас могут отобрать. Если узнают, что Ольга из другого мира, и у неё не будет нормальной жизни.
— Смотря какую жизнь считать нормальной, — сказала Настя, — но хорошо, что ты мне о ней напомнила, а то я со своими делами закрутилась и кое о чём забыла.
Девочка поцеловала мать и ушла в
— Ольга, отвлекись от учебников, — сказала она, сев в одно из кресел. — Иди ко мне, будем решать, что менять в твоей внешности.
— Наконец-то! — радостно воскликнула сестра, поторопилась занять второе кресло и сделала заказ: — Хочу быть такой, как ты!
— Я не буду делать из тебя свою копию, — отказалась Настя. — У тебя очень славное лицо, его нужно только немного подправить. А вот с фигурой поработаем больше.
— И что ты в нём собираешься править? — спросила Ольга. — Если фигура будет, как у тебя, то лицо можно сильно не трогать. Для мужчин главное — это тело!
— Рано тебе думать о мужчинах, — засмеялась Настя. — Так, начнём с лица. Глаза сделаем чуть больше и немного их разнесём. Нос у тебя замечательный, поэтому мы его трогать не будем.
— Хочу густые и длинные ресницы! — заказала Ольга.
— Сделаем, — пообещала Настя. — Рот нормальный и скуластость тебя не портит, а волосы — просто блеск! Уши не трогаем…
— А что тогда менять? — разочарованно спросила сестра. — Одни глаза и ресницы?
— А тебе мало? Давай договоримся так: я меняю фигуру и то, о чём сказала, а потом ты на себя посмотришь и скажешь, что тебя не устраивает.
— Так можно, — успокоилась Ольга. — Долго мне сидеть?
— Уже всё, — ответила Настя. — Считай, что ты уже красавица. Только учти, что все изменения затянутся на два-три месяца. Подожди убегать, возьми этот перстень и надень на любой из пальцев.
— Он для меня большой, — разочарованно сказала Ольга, взяв в руки невидимый перстень.
— А ты попробуй. Перстень должен изменить размеры.
— Точно! — воскликнула малышка. — Он стал совсем маленьким, даже трудно снять с пальца.
— Вот и не снимай, — сказала Настя. — Сейчас он тебе не нужен, но если потеряешь или его заберут, у тебя в этом мире не будет детей. Всё поняла? А теперь возьми эту перевязь и постарайся, чтобы она всегда была с тобой. Даю её на всякий случай. Если тебе будет грозить опасность, используй их без колебания!
— Твои ножи, — взяв в руку перевязь с метательными ножами, сказала Ольга. — Раньше ты мне их не давала. И сейчас говоришь, как будто прощаешься. Это из-за твоего лечения?
— Из-за всего, — ответила Настя. — Я не собираюсь умирать или куда-нибудь от вас сбегать, но всякое может случиться, а я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо.
— Если с тобой что-нибудь случится, мне будет не хорошо, а плохо! — всхлипнув, сказала Ольга. — Я и сюда прилетела только из-за тебя! У Ларры появился муж, и Недор меня никогда не любил, а теперь и ты скоро выйдешь замуж!
— Не так уж скоро, — засмеялась девочка. —
— Звонят, — прислушавшись, сказала Ольга. — Кто-то пришёл.
Как оказалось, к ним приехал Николай Алексеевич.
— Ты почему не позвонил? — спросила открывшая ему Настя. — Я бы тебя доставила быстрее такси. Мы о тебе, дед, только что говорили.
— Это хорошо, что вы обо мне не забываете, — сказал он и поцеловал её в щёку. — Есть надежда, что будете помнить, когда отдам концы. А звонить тебе насчёт транспорта мне запретили.
— Как запретили? — не поняла она. — Кто мог такое запретить?
— Твои друзья из ФСБ, — ответил старик. — Так и будешь меня держать в прихожей или всё-таки пустишь в квартиру?
— Пойдём в гостиную, — сказала Настя. — Сядь и объясни толком, что произошло!
— Ничего особенного, — сев на диван, ответил он. — Они объяснили, что вокруг меня вертятся разные мутные типы, которым по силам слушать мои разговоры и определить, есть ли кто-нибудь в квартире. Сейчас таких приборов много. А теперь представь, что я тебе позвонил, а ты прилетела и меня забрала. И что они увидят? Был один человек, потом непонятно откуда появился второй, а затем оба исчезли. Если к этому приложить запись разговора, можно сделать выводы, которые тебе не понравятся.
— Я о такой возможности не подумала, — призналась Настя. — Здесь у нас всё защищено, а твоей квартирой не занимались.
— Ладно, бог с ней, с квартирой, ты мне лучше скажи, как собираешься жить?
— Назло всем! — ответила девочка. — Через два дня мы собираемся отсюда переезжать. В центре подготовили четырёхкомнатную квартиру.
— Значит, о тебе скажут, — сделал вывод Николай Алексеевич. — Я так и думал. Много будут говорить или просто представят уникумом?
— Спроси что-нибудь попроще, — сердито сказала она. — По идее, прежде чем меня кому-то представлять, должны поговорить со мной, а на деле пока такого разговора не было, и курирующий наш проект Зеленин ничего не знает. О шаре точно будут молчать, а скрывать остальное большого смысла нет из-за американцев. Но это мои мысли, а что придумали наверху… Если помолчат ещё пару дней, я на этот самый верх сама слетаю. Если Магомет не идёт к горе…
— С квартирой хорошо придумали, — одобрил он. — Здесь вам житья не будет. Мне тоже нужно будет на время уехать, иначе замучают просители и пресса. Съезжу я, наверное, к одному приятелю в Карелию. Посёлок там совсем маленький, а его дом на отшибе. Идеальное место, чтобы отсидеться, но с условием, что ты вылечишь его семью.
— Без проблем, — пообещала внучка. — Сделай снимок его дома и сбрось мне по почте. Я подскочу и всё сделаю, а заодно посмотрю Карелию. Говорят, там очень красиво.