Провидица
Шрифт:
– Отпустите меня! Я приказываю, отпустите!! – закричала она из последних сил.
– Вы больше ничего не можете приказывать, – был ей ответ. Он резко разодрал её юбку, от чего Александра из последних сил отчаянно закричала. Её крик был похож на раненного зверя. У неё просто не осталось сил бороться с судьбой. Почему всё вокруг происходит так, будто сама судьба пытается её добить. Она уже практически потеряла надежду.
Вдруг, двери столовой распахнулись и внутрь вбежал Педро – его племянник. Он с силой оттащил своего дядю от заплаканной ясновидящей, которая лежала на столе практически в обнажённом виде, и вытолкнул его за дверь, при этом
Александра, задыхаясь от собственных рыданий, свернулась калачиком на столе. Её юбка была разодрана до колена, топик сорван, украшения тоже были побросаны на пол, а на коже плеч, рук, шеи и талии у неё были видны огромные синие синяки, нанесённые ей этим священником-извращенцем, когда она сопротивлялась. Она была в отчаянье.
Ещё никогда прежде она не испытывала себя столь уязвлённой и оскорблённой. Она – супруга самого могущественного и сильного существа на Земле. Как же так вышло, что теперь она находится в таком состоянии?
Что привело её к такому концу?
Почему Карл не защитил её от всего этого? Почему поверил клевете? Почему оставил её одну?
Неужели это он довёл её до такого отчаянья?
Почему отослал её, при этом даже не выслушав?
Педро подошёл к полуобнажённой девушке, лежащей на столе и с опущенной вниз головой подал ей свою накидку, – Возьмите, Ваше Высочество. Прикройтесь, – он был единственным, кто по-прежнему считал её своей королевой, кто не осмеливался даже смотреть на неё, кто защитил. За это она была ему безмерно благодарна.
Она посмотрела на вампира. Он всё так же, как и прежде, стоял с закрытыми глазами и опущенной головой, не смея взглянуть даже на мельчайший оголённый участок её кожи. Александра с красными от постоянных рыданий глазами взяла предложенную ей накидку и укрылась ею, – Спасибо, – поблагодарила она.
– Вам не за что меня благодарить. Я всего лишь исполнил свой долг перед вами, – вежливо ответил он и резко отвернулся позволяя девушке полностью одеться.
– К-кто вы? – спросила она.
– Я незаконный сын испанского графа. Иными словами, я – никто, ничтожество и обуза для своей семьи. У меня нету никаких прав там, – пояснил парень.
– Нет, вы не никто и не ничтожество, – ласковым голосом сказала девушка, – Вы… вы первый человек, который защитил меня с тех пор, как я приехала в Японию, – на её лице появилась улыбка. Он удивлённо посмотрел на неё. Он впервые слышал такие слова. Он и не ожидал чего-то подобного.
Комментарий к Изгнанье Особняк на севере:
Комната Александры:
Одежда Александры, когда она приехала в новый особняк:
Священник:
Педро:
Столовая в особняке:
====== Расставшись, мы сами себя наказали ======
С прошлых событий прошло две недели. Александра по-прежнему пребывала в отдалённом дворце на севере Японии. Там к ней относились, как к мусору. Служанки больше не относились к ней, как к хрустальной вазе так же, когда она жила в особняке Сакамаки. Теперь их отношение полностью изменилось. Они перестали к ней заходить утром, чтобы разбудить, перестали заранее готовить её платье на день, они больше не стирают её вещи, не заправляют постель, не убираются в её комнате и даже еду ей отныне стали приносить, будто собаке. Повсюду пыль и грязь.
Первые дни провидица проводила в постоянных слезах, но по прошествии недели её слёзы высохли. Она перестала бунтовать
Если собственный муж не желает видеть её в своей жизни, то и она тоже отныне преследует одну единственную цель – забыть о Карле Хайнце. Раны Александры, которые были нанесены ей недавними событиями, были слишком свежи и болезненны, однако сколько бы она не старалась выкинуть Того из своей головы, её мысли всё равно были лишь о нём одном. Это очень сильно злило ясновидящую.
Когда она вспоминала о том, как он с ней поступил, как не пожелал даже разобраться в ситуации, выслушать, а просто выкинул её, будто ненужную тряпку, когда в её голове проносились картины тех самых сцен, где Карл прямо на её глазах занимается любовью с Корделией, в такие минуты ей хотелось рыдать. Она мечтала сию же минуту позабыть об этой безумной любви к первородному, которая терзает её сердце вот уже на протяжении трёх лет. Сейчас она, как никогда раньше могла прочувствовать всю боль и тяжесть их общего брака.
У Александры было много времени на то, чтобы всё осмыслить, повспоминать. Она всё чаще начала задаваться такими вопросами, как: “Сколько раз мы были с ним по-настоящему счастливы за все эти три года?”
“Не помню. Наверное всего несколько раз. Он постоянно в разъездах, и видимся мы не так часто, как хотелось бы. Все свои проблемы я всегда решала сама, при этом ещё и параллельно помогая решать и его проблемы тоже. Он ни разу меня не защитил, не помог. Со всеми трудностями я всегда справлялась одна. Он лишь всегда чего-то требовал от меня, требовал и требовал. Сначала он насильно заставил меня жить с ним, говорил, что любит, после я была обязана защищать его детей, потому что сам он был просто не в состоянии этого сделать, потом я оберегала его клан. А, что получила я? За все эти годы я лишь приобрела новую кучу проблем. Поначалу я боролась с его жёнушками ненаглядными, после воспитывала его детей, боролась с восставшими и эпидемией. Я сильно измоталась. У меня не осталось сил. Когда ему было нужно и удобно, то он держал меня рядом с собой, а теперь, когда я видите ли его не устраиваю, он решил избавиться от меня. Он поверил чужим словам, а это значит, что он мне не доверяет и что мои слова для него пустой звук. Я ничего не значу для него. И следует признать, что у него это получилось. Теперь меня не то, что за королеву не считают, меня за человека-то больше не принимают. Относятся ко мне, как к ничтожеству, как к пыли, которую не желают убирать. Вот, что я получила. А ведь я столько сделала для него, для его семьи. Неужели это теперь ничего не значит?” – Александра, сидя на своей кровати, молча вспоминала старые времена. Ей было безумно больно думать о прошлом. Сейчас она понимала, что все три года их брака она была вовсе и не так счастлива, как он ей когда-то обещал.
Она поднялась с постели и, подойдя к большому зеркалу в комнате величиной в полный рост, она взяла тот самый серебряный клинок подаренный ей Кристой. Она была одета в светло-розовое сари без всяких излишеств или драгоценностей. В данный момент ей незачем прихорашиваться, да и не перед кем. Она увидела в зеркале свой рисунок в виде красной розы. Этот цветок был символом их связи, их любви. Он всегда напоминал ей о том, сколь сильна связь между ней и Карлом, однако…
“Разве на самом деле мы хоть когда-нибудь были близки друг с другом? Между нами разве была любовь такой силы, чтобы носить нечто подобное? Я уже ни в чём не уверена.”