Провидица
Шрифт:
“Если меня поймают, то обязательно отнимут цветок, а я этого допустить не могу.” – раздумывал темноволосый пацан, забившись в угол позади сарая одного из жилых домов. Там было грязно, но мальчик привык к таким местам ещё с детства, так что он был вовсе и не против переждать здесь.
– Ищите его! – трясясь, услышал мужской голос мальчик. Он только ещё сильнее забился в угол. Единственное, что он боялся потерять, так это тот самый цветок. Он не отпускал его ни на миллиметр от себя. Мальчик крепко сжимал коробку, в которой хранилось украденное лекарство, словно проверяя, что он на месте.
Мальчик выбрался из своего укрытия только тогда, когда сумел услышать
“Вроде никого.” – подумал темноволосый и медленно на коленках начал выползать от туда наружу. Сначала, чтобы не рисковать, мальчик аккуратно выглянул и только после того, как он оглянулся по сторонам, Руки наконец-то выбрался.
Не успел он отряхнуться от песка, как его резко кто-то схватил за локоть и дёрнул в сторону.
– Ай!..., – он вскрикнул от неожиданности и с широко раскрытыми глазами уставился на двух стражников, которые стояли перед ним и сердито смотрели на него.
– Это и есть тот мальчишка, который украл у вас товар? – спросил один из стражников, повернувшись лицом к тому самому торговцу. У него аж венки на голове выступили от ярости. Купец буравил взглядом перепуганного паренька.
– Да, этот парень украл у меня очень дорогой цветок! – без всякого сожаления сдал мальчика продавец.
“Вот же старый пень! Ненавижу!” – грозно продумал Руки, крепко сжимая коробку с лекарством.
Через секунду мальчик свалился на землю из-за мгновенного удара по лицу. Один из мужчин в офицерской форме начал лупить Руки сначала руками, а после и ногами, при этом постоянно шипя, – Такие отбросы общества, как ты, вообще не должны рождаться. Вы только наносите вред мирным жителям, – стражник был так разозлён, что даже не удосужился сдерживать свою силу во время удара.
Руки, свернувшись в комочек, лежал на песке. Он молча терпел побои здоровенного мужика. Мальчик старался закрыть руками только одно место, то, где сейчас лежала коробка с цветком. Он даже не оборонялся и не закрывал лицо, как это обычно бывает во время драки. Руки стойко терпел все удары и всё ради того, чтобы сохранить украденное при себе. Он не был намерен отдавать его обратно. Он не издал ни звука, со всей силы сжимая зубы.
Другой стражник и купец молча стояли в стороне. Они безжалостно смотрели на то, как избивают ребёнка. На их лицах не было и тени сомнения или жалости.
“Я знал. Знал, что вокруг одни лишь безжалостные ублюдки.” – Руки, который всю свою жизнь провёл на улицах, прекрасно знал истинные намеренья людей, видел их жестокость и даже сам не раз её испытывал на себе, – “Так уж устроен мир. Вокруг хватает подлецов и, должен признать, я от них ничуть не отличаюсь. Однако… повстречав Александру, я понял, что у меня есть шанс выбраться с улиц и стать достойным человеком. Я больше не хочу быть отбросом, которого все пинают. У меня появилось желание начать всё заново, поэтому я не упущу этот шанс.”
Ему было всё равно, сколько его ещё будут избивать, лишь бы только после успеть вернуться обратно в особняк.
“Доктор сказал, что, чем скорее Александра примет микстуру, приготовленную из этого цветка, тем скорее ей станет лучше. Мне некогда разлёживаться. Я должен поскорее вернуться обратно.”
Когда стражник закончил изводить бедного мальчишку, перед этим вдоволь избив его, он самодовольно вытер проступивший на лбу пот, словно гордясь тем, что сделал, после чего протянул руку к тому самому месту, где Руки прятал
– Ишь ты какой важный. Условия ещё нам тут ставит, – с ухмылкой на всю харю произнёс второй стражник. Он с силой схватил мальчика за грудки и, грубо встряхнув, ещё раз ударил ладонью по лицу, – А, ну сейчас же отдай награбленное! – рявкнул грубо мужчина.
Руки снова упал на землю. Утерев рукавом кровь, он снова поднялся и, плача, начал умолять, – П-прошу… н-не надо.
– Хватит с ним цацкаться, давай проучим его хорошенько, чтобы больше даже и не думал брать чужое, – его улыбающаяся харя вызывала отвращение в глазах мальчика.
Стражник достал длинную кожаную плеть и позёрски ею хлестанул по ногам паренька. Руки громко болезненно вскрикнул, – Ой! – мужчина снова занёс плеть над головой, готовясь к новому удару, но ударить мальчика он так и не успел. Плеть была перехвачена чьей-то сильной, крепкой руками.
Послышался грубый мужской голос, – Что это вы делаете с подопечным моей Госпожи? – не успел стражник обернуться, чтобы посмотреть на нарушителя, как мгновенно получил с разворота кулаком в челюсть. Бедняга отлетел аж в стену, при этом протаранив её. На кирпичной стене появилась вмятина, окроплённая кровью охранника. У него был разбит затылок, а изо рта текла кровь. Ну, а что вы хотели? Силёнок у Мамидзи было куда больше, чем у простых смертных. Это он сейчас стоял напротив покалеченного мужчины, разглядывая его. Его взгляд был безразличен и пуст. Он нисколько не сожалел о недавнем ударе.
Его глаза загорелись ало-фиолетовым цветом. Он повернулся лицом к избитому мальчику и, подойдя к нему, резко подхватил за талию, после чего поставил на землю, заставляя подняться, – С тобой всё в порядке, малыш? – спросил Мамидзи, обеспокоенно бегая глазами по телу паренька, изучая степень повреждений. Вампир достал из кармана платок и тут же начал обтирать лицо Руки, стирая грязные разводы крови, – Как вы только умудрились попасть в такую передрягу? Вы хоть знаете, как Госпожа о вас беспокоилась, когда узнала, что вас нет в своей комнате? Хайнц-сама такой шум подняла, охрана уже больше трёх часов разыскивает вас по всему периметру.
– О-она за меня волновалась? – удивлённо спросил мальчик. Ему и в голову не могло прийти, что своим поступком заставит Александру волноваться и переживать за него. Он просто хотел быть полезным и никак не ожидал такого исхода.
– Конечно волновалась, глупый! – рявкнул злобно Мамидзи, – Кто она по-твоему? Неужели ты не понимаешь, что за тебя есть кому переживать!
В ту секунду Руки впервые осознал, что за него кто-то переживает, что его кто-то ждёт. Раньше таким он похвастаться не мог. Он и не надеялся стать кем-то дорогим Александре, поэтому готов был смириться с любым статусом, лишь бы быть рядом с ней, даже с должностью мальчика на побегушках, но, как оказалось, его воспринимают вовсе не как бесплатного раба или ненужного, забытого всеми бродягу, а простым мальчиком десяти лет. Да, теперь он был по-настоящему счастлив. Его воспринимают за человека, хотя раньше называли “отбросом”, кричали, что он не нужен.