Провидица
Шрифт:
— Служанки! — грубо окликнула двух сзади стоявших девушек, которые незамедлительно подбежали к ней и стали по нескольку раз кланяться перед своей страшной королевой. — Немедленно уведите Аято к себе в комнату и заприте! Проследите, чтобы он не сбежал с уроков, а после, в качестве наказания, я запрещаю покидать ему свою комнату до завтрашнего утра. Лишите его всякой еды и воды. Пусть поголодает немного. Будет знать, как перечить собственной матери!
— Да, Госпожа Корделия, — учтиво поклонившись, две служанки куда-то увели под руку маленького мальчика, которому было на вид всего лет пять. Другие двое детей смотрели своему брату вслед грустным, понурым взглядом.
— Канато, Райто идите поиграйте. Завтра утром ваш папа обещал приехать, —
Корделия грациозно прошла к беседке, где спокойно отдыхала вторая жена мужа.
— Что? Карл приедет? — до этого отстранённая от всего вокруг Беатриче встрепенулась, вскочила со своего места. Рейджи тоже не остался в стороне, как и Канато с Райто. Они очень редко видели своего отца, так как он чуть ли не всего лишь раз в год навещал их.
— Да, приедет, но ты особо не рассчитывай на его внимание, ведь если ты не забыла, это я его первая жена. Скорее всего завтра ночью он посетит именно мою спальню. Поэтому не распушай свой павлиний хвост, Беатриче, — ядовито вычеканила каждое слово фиолетововолосая и пафосно начала поправлять свою причёску.
— Ха! Не будь столь самоуверенной, — Беатриче в ответ была тоже не особо любезной. Да уж, они друг друга стоят. Она, как помешенная, стала кричать. — Хоть ты и первая супруга, но именно мой сын самый старший!
— Ну, это мы ещё посмотрим… — прошипела, словно змея, Корделия и, развернувшись, удалилась. Ей ведь ещё нужно было подготовиться ко встречи своего мужа. Она любила его и всячески старалась привлечь к себе внимание, однако он не любил её и женился на ней только из-за желания продолжить род.
«Когда он второй раз женился на этой святоше Беатриче, я стерпела, хотя их свадьба была для меня хуже Ада на земле. Потом я очень долго не могла забеременеть, а эта сучка, изображающая невинность и хорошие манеры на каждом шагу, родила аж двоих. После, конечно, и я родила, причём троих сразу, но сам факт того, что её сын родился первым, выводит меня из себя. Только я!.. лишь я заслуживаю быть его женой! Я люблю его, а он делает вид, будто не замечает моих чувств. Почему ему позволено спать со всеми подряд, а мне нет? У него три жены, а любовниц так вообще не счесть. В каждом городе по несколько штук. Ему, по-моему, вообще всё равно с кем трахаться. А я? Я, что, должна годами ждать, пока он соизволит обратить на меня внимание? Мы женаты уже больше пятидесяти лет и за всё это время я могу по пальцам пересчитать моменты, когда он был близок со мной, а нежных, романтических чувств так между нами вообще не было. Он постоянно занят на работе. Его заботит только его Империя, только клан! Он наверное даже своих детей не помнит. А действительно, зачем заморачиваться на этот счёт, ведь у него есть три спасительные жены, которые обязаны за ними следить и воспитывать. Ему и делать ничего не нужно. Теперь ещё и эта белобрысая стервозина, изображающая из себя всемирную мученицу, которую изнасиловал собственный муж, брюхатая ходит. Через четыре месяца родит. Блин, ну что за непруха!»
На следующий день, особняк Сакамаки.
С самого раннего утра в замке было шумно — все и каждый готовился к встрече главы семьи и гостя, который приедет вместе с ним. Никто толком не знал, что за неизвестный гость, было лишь упомянуто, что это мужчина, работающий вместе с Карлом Хайнцем. Дети были подняты на час раньше обычного, их причесали, одели в чистую, без единого пятнышка, разглаженную одежду, чтобы показать главе семьи, что их матери хорошо о них заботятся и прямо перед самым его приездом все выстроились в два ряда перед входной дверью. В одной стороне стояли Корделия, Криста и Беатриче, а в другой — пять мальчиков по стойке смирно. И вот, массивные двери открываются и перед всем семейством появляется Карл Хайнц. На нём был строгий костюм, бабочка вместо галстука, цилиндр на голове и трость в руках, как обычно бывает у аристократов, лакированные
— Папа~а! — завопили радостно пятеро детей и улыбчиво посмотрели на своего отца, будто щенята жаждущие похвалы. Канато аж подпрыгнул от испуга, но, тем не менее, от других не отставал и тоже улыбался во все свои молочные зубы, ведь это был один из немногих шанс увидеть главу семьи, поэтому радость так и плескалась в них.
Корделия и Беатриче были недовольны тем, что их дети потеряли контроль и, позабыв окончательно о манерах, не выразили главе семьи должного уважения. Особенно это касалось Аято и Шу, на которых две женщины возлагали больше всего надежд. Их раздражённый, холодный взгляд, направленный на детей, говорил сам за себя. Мальчики моментально прекратили веселиться и радоваться, улыбка пропала с их лиц и на смену им появились серьёзные мины, манеры и лёгкая печаль.
— Здравствуйте дети, мои мальчики! — Карл тоже был рад видеть сыновей, но резкая перемена в их настроении заставила его тоже стать серьёзным. — Ладно вам, Корделия, Беатриче, я ведь так редко бываю дома, пусть мои сыновья порадуются, я разрешаю, — он хотел вновь увидеть улыбчивые лица своих сыновей. Он считал их милыми, невинными ангелочками, которые нуждаются в отцовской защите и материнской любви. Однако, он не был идиотом и прекрасно понимал, что его жёны абсолютно не любят своих детей, как бы ужасно это не звучало, но такова истина. В отличие от своих малышей, он не был наивным и отлично осознавал истинные намеренья каждой из его жён. Карл не желал лишать своих детей матерей, но лично для него уж лучше совсем без матери, чем с такими.
«Да уж, ну что за семейка у меня?» — подумал он.
Карл старался уделить внимание каждому своему ребёнку. Он подходил, гладил их по голове, целовал в лоб, улыбался и даже брал их себе на руки. Он старался показать им всю свою любовь и заботу, раз уж матери не способны на это. Беатриче и Корделии стало завидно, видя такие тёплые отношения, ведь к ним он даже не подошёл, не то что поцеловать. Когда очередь дошла до них, он просто пожал им двоим руки и прошёл мимо.
«Возмутительно! Почему Карл не обращает на меня никакого внимания?! Я же его жена, а он ведёт себя так, будто мы практически не знакомы, а ведь Кристу он поцеловал, пусть в щёку, но всё же это лучше, чем сухое рукопожатие.»
Вместе с ним в зал вошёл ещё один мужчина с небольшой бородкой и щетиной на лице, но и она смотрелась на нём очень даже солидно. Он был одет в красный костюм, белую рубашку и аккуратную чёрную ленку вместо галстука. На вид он был очень важным и серьёзным человеком. На него сразу же упали все взгляды семьи Сакамаки.
— Семья моя, хочу вам представить моего давнего друга и партнёра по бизнесу, Ивао Саито. Он помогает мне в войне с теми паршивыми псинами, которые покусились на территорию Японии, — пояснил Карл, при этом указывая рукой на вошедшего мужчину, который, в свою очередь, галантно поцеловал кончики пальцев рук его трёх жён. — Ивао, это мои жёны: Конделия, Беатриче и Криста, …, а это мои сыновья: Шу, Рейджи, Аято, Райто и Канато, — он указал на каждого из перечисленных.
Корделии понравился гость, поэтому она всячески старалась с ним заигрывать. То глазками игриво похлопает, то «случайно» дотронется до его бедра незаметно. Беатриче было всё равно, а Криста не проявляла абсолютно ни какого внимания не только на гостя, но и на самого Карла. Она была, будто живой труп.
— Очень приятно с вами познакомиться, — вежливо и как всегда сдержанно произнесла Беатриче. — Давайте пройдём в гостиную, там вам будет удобнее всего.
— Да, хорошая идея. Ивао, пойдём, — сказал Карл, и вся семья Сакамаки вместе с мужчиной пошли в гостиную. Дети были отправлены играть, а сам Карл вместе со своими жёнами и давним другом устроились на диванах и начали пить чай.