Провинциал. Книга 1

Лопарев Игорь Викторович

— Ага, — подумал я, — раз и ей тревожно, значит наверняка будут приключения, — и уже вслух сказал, обращаясь к Семёну, — Прокопьич, а свяжись-ка с поместьем, пусть мех нам навстречу выдвигается.

— А что это так? — удивлённо спросил Семён.

— Да чуйка говорит мне, что не лишним он будет.

— Да? — Семён недоверчиво покосился на меня, но, тем не менее, взял трубку мощного, встроенного в панель управления вездеходом, коммуникатора и, связавшись с поместьем, дал команду на выдвижение нам навстречу меха и ещё одного броневика сопровождения.

Мех

у нас был, хоть и морально устаревший, но ещё вполне боеспособный.

Единственно, плохо было то, что ресурс реактора уже выработан более, чем на три четверти, так что, скоро надо будет менять в нём топливную сборку, ну, заодно, и техосмотр с техобслуживанием провести надо будет.

А это тоже ни разу не дешёвое удовольствие. Да, кругом затраты… Ещё и долги эти… С деньгами надо что-то срочно решать.

А так наш шагоход был хоть куда. На правом плече блок пусковой установки на 8 ракет, причем, четыре из них были ракетами «земля-земля», а остальные «земля-воздух». На левом плече лёгкий плазмомёт, способный вести огонь как по наземным, так и по воздушным целям в радиусе двух с половиной километров.

В правой конечности была намертво закреплена роторная 30-мм кинетическая пушка, выдававшая в минуту около 4000 выстрелов.

В левой же руке нашего механического монстра прятался мощный излучатель.

И, стоит сказать о том, что это была одна из первых отечественных моделей меха, оснащённая полноценным энергетическим щитом. Так что, помимо толстых композитных бронепластин у него ещё и энергощит был.

Ну и, наконец, ростом этот монстр достигал восьми метров.

Высоковат, конечно. У моделей, что посвежее, силуэты намного меньше… Но всё равно, аппарат весьма достойный, и способный в бою на многое.

— Так, Семён, а вы договорились об обмене сигналами в условиях, когда противник связь глушить начнёт? — но Семёну, как выяснилось, было что ответить и на такой вопрос:

— Обижаешь, — хмыкнул он, — а ракетницы на что? Всё расписано, все всё знают и ко всему готовы.

Ну да, Семён, он тёртый калач, а потому такие, в общем-то, стандартные ситуации у него предусмотрены.

Я попросил у него карту местности, по которой нам предстоит двигаться, чтобы обозначить место вероятной засады.

В том, что эта засада обязательно будет, сомнений у меня никаких не было. Теперь выяснить бы, где мы с наибольшей вероятностью на неё напоремся.

— Скинул тебе на коммуникатор, любуйся, — пропыхтел Прокопьич, — ты, никак, решил прикинуть, где засада?

— Ага, — хмыкнул я, — сейчас посмотрю.

— А что там смотреть то? — удивился Семён, — единственное подходящее для этого место — примерно в сотне километров от поместья, в аккурат на границе наших земель. Там дорога между двух гряд холмов проходит.

Я увеличил на карте этот участок. Да, это единственное место, где можно напасть на наш караван неожиданно.

Все остальные участки дороги пролегали через плоскую, как стол, равнину. И спрятаться

там было совершенно негде, ну разве что в небольших рощицах скрюченных деревьев, но это совершенно несерьёзно.

Конечно, можно было и закопаться в каменистую почву, но я, с помощью моего питомца Проньки, быстро вскрою такие ухоронки.

— Тогда, Семён, дай команду ребятам, которые на мехе, перед холмами затормозить, пусть там уйдут в сторону от дороги и прикинутся кучей металлолома, — выдал я умную мысль, но потом добавил, — если что изменится, я заранее сообщу.

— В смысле, если изменится? — не понял Семён.

— Я в том смысле, что на расстоянии километров пяти смогу уверенно обнаружить засаду. Это на случай, если эти ребята решили не в холмах нас ждать, а где-то в другом месте. Хотя, я думаю, это очень маловероятно.

— Хорошо, — хмыкнул Прокопьич, и даже не стал выпытывать, как это я собираюсь за пять километров засаду обнаруживать, — скорость у меха не такая, как у нас, и к холмам мы примерно в одно время выйдем, — но, сказав это, всё таки связался со вторым нашим отрядом и довел до подчинённых все мои указания.

Двигатели мерно урчали, бронеход покачивался, убаюкивая. Я отправил Проньку вперёд и наказал ему будить меня, если что. После чего прикрыл глаза и задремал.

— Эй, бездельники! — командир гвардейцев Троекотова, Аполлинарий Александрович Дратвин был, как всегда, недоволен своими подчинёнными, — куда вас нелёгкая-то понесла?

— Дык, мы это… — командир отделения, лихорадочно думая, а зачем, действительно, его подразделение попёрлось в эту седловину между холмами, пробовал уболтать начальника. Но тот быстро это дело просёк и пресёк.

— Да что ты говоришь? — издевательски ухмыльнулся Дратвин, — ты не виляй, ты так и скажи, что попёрлись мы туда сдуру… В общем, бери своих обалдуев, и лезьте на вершину этого холма. Там, наверху, оборудуете пулемётное гнездо и, наверное, ещё позицию для станкового излучателя. Ну, окопы полного профиля копаете, как обычно.

У старого служаки, командовавшего в Имперской армии пехотным батальоном, был пунктик относительно оборудования позиций, рытья окопов, устройства блиндажей и прочей полевой фортификации. Это дело он знал и любил.

Но привить любовь к земляным работам своим подчинённым ему, как он ни старался, никак не удавалось.

Гвардейцы, которые служили господину Троекотову под его началом, все поголовно ненавидели шанцевый инструмент лютой ненавистью.

— Есть! — откликнулся сержант, и зло крикнул своим, — ну, что встали? Все слышали, что делать? Вопросы есть?

Ответом ему было невнятное мычание гвардейцев, понимающих, что лопатами им таки придётся вволюшку помахать.

— Раз нет вопросов, то давайте наверх забирайтесь и готовьтесь работать, — солнышко припекало, и на шее сержанта уже сверкали капли пота, — я сейчас поднимусь, и конкретно покажу, где копать и насколько глубоко.