Провинциалка для сноба
Шрифт:
— Вот что, Алексей, — напутствовал его Курбатов на прощание. — В людях я разбираюсь очень хорошо. А в силу своей профессии, особенно в женщинах, — сделал он ударение на последней фразе. — Поверьте мне — Людмила тут не при чем. Но кто-то захотел, чтоб вы думали так, что виновата именно она.
— Разберемся, Олег Евгеньевич, — пожал Алексей протянутую руку и поспешил отбыть в гостиницу.
Поезд прибывал рано утром. За полчаса до прибытия Люду разбудила проводница.
— Девушка, просыпайтесь, скоро приедем.
За пять минут до остановки
Люда, конечно, на ждала оркестра с маршем и огромного букета роз с жаркими объятьями и поцелуем, но и на хмурый взгляд из-под бровей и гробовое молчание тоже не рассчитывала. Мало того, что над головой висело свинцовое небо и того и гляди пойдет дождь или снег, так еще и Алексей встречал ее еще более хмурый. Он перехватил у Люды саквояж и быстрым шагом потопал по перрону. Ей ничего не оставалось, как следовать за ним и продолжать ломать голову, в чем же умудрилась провиниться так сильно на этот раз.
В машине ситуация не изменилась. Разве что Люда удивилась, что в Питер большой босс приехал на своей машине, а не на поезде как она или на самолете.
— Куда мы едем? — первая заговорила Люда, когда все так же молча Алексей выехал на какой-то проспект.
— В гостиницу. Я снял тебе номер там же, где остановился сам, — пояснял он отрывисто, не глядя на нее. — Приведешь себя в порядок, позавтракаем и отправимся в Медикон. Пока еще рано.
Люда выслушала короткую речь, откинулась на спинку сидения и отвернулась к окну. Отвечать не было желания, да и что на такое можно ответить. Грусть поднималась в душе, и подпитывала ее серость за окном. Почему в жизни часто происходят несправедливые вещи? Вот ведь она впервые в Питере и так давно мечтала тут побывать. А погода настолько отвратительная, что за ней и красоты-то не видно. Кто бы мог подумать, что сегодня снова решит вернуться осень! Хотя, возможно в Москве все еще зима… этого она с уверенностью не могла утверждать.
На ресепшине Люда отдала паспорт, Алексей забрал ключи у сонной девушки, и вместе они все в том же угрюмом молчании поднялись на третий этаж.
— Мой номер рядом, — указал Алексей на соседнюю дверь, отпирая ключом Людину.
— Завтрак через полчаса, — посмотрел он на часы. — Жду тебя в ресторане, внизу.
И ушел, скрылся за своей дверью. Люда постояла еще какое-то время, а потом пожала плечами, подхватила саквояжик и зашла в номер. Ничего особенного. Тесно, но аккуратно. И даже телевизор есть, который она и дома-то не смотрела.
Полчаса ей хватило, чтоб принять ванну и переодеться. В назначенное время Люда уже спускалась в ресторан, стараясь не думать, как они дальше будут общаться с Алексеем, когда он в таком отвратительном настроении. Любопытство подмывало спросить, что ему так отравляет жизнь, но этого Люда решила не делать.
Завтрак предлагался фуршетный, и с момента пробуждения Люда успела проголодаться. Решив отбросить ложный стыд, из многообразия блюд она выбрала овсянку, фруктовый салат, заправленный йогуртом, и хрустящие тосты с маслом.
— Я налью нам кофе, — проговорил Алексей, который
— С молоком и сахаром, пожалуйста, — проговорила Люда и приступила к завтраку, с аппетитом уплетая кашу и закусывая салатом и тостами одновременно.
Сам же большой босс ограничился чашечкой черного кофе. Ну вот, в довершение к отвратительному настроению, у него еще и аппетита нет. Но на это Люда тоже решила не обращать внимания. В конце концов, это его личное дело. Еще бы с обидой справиться как-нибудь. И очень невовремя она вспомнила тот романтичный вечер в его обществе и свое обещание приготовить ему свой фирменный завтрак… Видно, не судьба.
— Когда ты мне собиралась рассказать об откате? — заставил ее замереть с ложкой в руке вопрос начальника.
— Каком откате? — что-то Люда окончательно перестала понимать его.
— Том, что ты получила на днях. Пятьдесят тысяч от Курбатова…
Люда принялась лихорадочно соображать. Про деньги, что спрятала в сейфе, она умудрилась забыть со всеми последними событиями и суматохой. Что такое откат, тоже знала, слышала, что они практикуются. Но при чем тут она?
— Отправитель была какая-то женщина, — пробормотала, пытаясь выстроить мысли в логический ряд.
— Сути это не меняет. Деньги перечислила фирма Курбатова, — скривился Алексей. — Ты знаешь, что откат приравнивается к финансовым махинациям?
Он говорил спокойно, но каждое слово жалило Люду, как укусы змей. И с каждым словом ей становилось все хуже, а вернее сказать, противнее.
— Вы меня подозреваете в финансовых махинациях? — уточнила она на всякий случай. Аппетит пропал разом, хорошо хоть почти успела разделаться с кашей.
— Я хочу услышать твою версию.
— Ничего подобного! — не выдержала Люда и с шумом опустила ложку в тарелку. Ее терпению наступил предел. Подобного она не ожидала даже от него. — Вы меня обвиняете, даже не разобравшись! Вместо того, чтобы лучше следить за своими сотрудниками, которые под вашим носом творят не пойми что!..
Она не собиралась ни на кого стучать. Как и выгораживать себя не хотела. Обидно становилось до слез, что он мог так о ней подумать. А еще противно, что он заочно поверил, вместо того, чтобы сначала выяснить все. Куда делся тот внимательный и заботливый мужчина, каким она видела его несколько раз, который не дал ей умереть на промозглой улице, а потом лечил?.. Где та улыбка, которую она так часто вспоминала, которая делала его лицо моложе и добрее? От всего этого не осталось и следа, и сейчас уже Люде казалось, что все это она себе придумала.
А Алексей так смотрел на нее, словно пытался вникнуть в смысл сказанного, но получалось с трудом. Он и сейчас явно боролся с собой. С чем именно? С желанием накричать, растоптать и природной деликатностью, что не позволяла этого сделать? Увы, в наличие последнего качества Люда уже очень сильно сомневалась. Нет в нем деликатности, как ни крути, иначе он бы построил беседу по-другому, не начал с обвинений. Один лишь снобизм, взращиваемый им и пестуемый.
Разочарование жгло душу, и изо всех сил приходилось бороться со слезами. И все это время он не переставал рассматривать ее лицо.