Провинциальная трагедия

Утро в производственно–техническом отделе металлургического завода, а именно в группе наладки и эксплуатации оборудования, началось как обычно. Женщины припорхали пораньше: следовало привести себя в порядок: поправить причёски, обновить помаду на губах, да и просто полюбоваться лишний раз в зеркальце – совсем не лишне. У мужчин вошло в привычку приезжать последним автобусом. Куда спешить?.. Прибудешь пораньше – сиди без дела. Ведь не начинать же работу раньше положенного срока! Ещё чего! А поболтать о том о сём и в течение рабочего дня время найдётся. И потом – пусть женщины прихорашиваются без мужских взглядов, зачем смущать прекрасный пол?.. Лишь Сергей Тимофеев иногда приезжал первым автобусом, занимал своё

рабочее место и время от времени косился на Татьяну Адашеву. Нравится. Ежу понятно, а уж сослуживцам – тем паче. И самой Татьяне тоже, конечно. Но на пылкие взоры Сергея женщина упорно не отвечала. Замужняя. Двое детей, сыновья. Старшему двадцать, младшему – шестнадцать годков. До Сергея ли ей?.. Вот только всему заводу давно известно: нелады у Татьяны с мужем. С чего бы это?.. Ведь красивая женщина. Тёмные, с глубоким медным отливом волосы. Немного полноватая, но и это ей к лицу. На котором (кстати, очень милом) – роскошные чёрные брови, добрые серые глаза, в их мягком сиянии совсем не трудно утонуть. Или раствориться. Впрочем, они умели молниеносно изменить выражение на строгое, даже жёсткое. Но не жестокое, однозначно!.. Ну и Адашев хорош. Мужик видный – высокий, плотный, черноволосый симпатяга. Крутой лоб, властные карие глаза и прекрасно дополняющие их – массивная челюсть и выразительные тонкие губы. Серьёзный – как–никак заместитель директора по общим вопросам. Он и Татьяна – красивая пара. Была когда–то. Но постоянные жуткие семейные скандалы свели эту красоту на нет. Ну, а если счастье в доме отсутствует, почему бы не поискать его где–нибудь в другом месте?.. Должна же быть какая–то отдушина?.. Любовь должна быть. А Татьяна почему–то упорствует. Между тем Сергей парень заметный. Шатен. Рост выше среднего, широкие плечи, тонкая талия. И, несмотря на тридцать восемь лет – ни намёка на животик!.. Потому как спортом всю жизнь занимается – лыжными гонками. Ну, и с отягощениями работает регулярно. А лицо?.. Загорелое, будто отлитое из бронзы. Черты правильные, грамотно размещённые на отпущенной природой поверхности. Твёрдый взгляд уверенных серых глаз с офигительным рисунком. Лёгкий шрам на правой щеке, возле рта, прибавляет мужественности, хотя никакой нужды в этом нет. В общем, не мужик – загляденье!.. Хотя… Почему это не мужик?.. Самый что ни на есть настоящий! Мужик–загляденье. Стоп!.. А может, Татьяна только на людях холодна с сослуживцем, а где–нибудь в укромном месте, скажем, в холостяцкой квартире влюблённого, всё–таки одаривает его теплом–вниманием?.. Даже в тихом омуте черти водятся, а Татьяна, хоть обычно и скромна, в случае надобности может ответить жёстко…

На этот раз Сергей вошёл в кабинет последним. Поздоровался, бросил быстрый взгляд на Татьяну. Из распахнутых недр дипломата на стол полетели бумаги. Опять работу на дом брал, вот неутомимый!.. Карьерист – неспроста начальником группы назначен. И не иначе в кресло главного инженера метит.

В то время как прочее население кабинета потянулось к яростно забулькавшему электрочайнику, Сергей аккуратно разложил документы на столе, выбрал один и погрузился в чтение.

– А что, товарищи… – прихлёбывая чаёк в прикуску с печеньем, с завидной скоростью исчезающем в его большом пухлогубом рту, промямлил Ваня Потехин, активно двигая широкими скулами. – Классные денёчки стоят – ишь как солнце припекает, май в этом году удался. А на носу выходные. Почему бы нам не организовать совместную вылазку на природу?.. Давненько мы не отдыхали нашим замечательным коллективом. Глядишь, скоро совсем чужими станем. А в умных книгах что пишут?.. Непонимание, разлад в рабочей команде непременно пагубно скажутся на производственном процессе. А там и премию снизят, может, и вовсе снимут – смотря как напортачим. А всё из–за чего?.. В чём причина, ответьте мне, о други?.. В том, что нет в наших рядах элементарной сплочённости…

– А что, я не против, – отпив маленький, интеллигентный глоточек кофе и снова уставившись в зеркальце, охотно согласилась Зоя Ивочкина. – Наскучило по выходным дома торчать. Телевизор надоел, а чего ещё делать?.. Глазеть в окно да ворон считать?.. Неинтересно. А на природе… – продолжительный мечтательный вздох, во всю мощь необъятных лёгких, прервал монолог. Наконец Зоя выпустила из груди воздух и продолжила: «На природе совсем другое дело. Там и выдумывать ничего не надо. Птички щебечут, ветерок нежно ласкает, листочки на деревьях шелестят… Один воздух чего стоит!.. Сиди да наслаждайся…»

– Ага, – подхватил шебутной Петя Ерохин, заелозив по стулу узким задом, – по стопочке вмазать,

потом по второй, – и вот она, благодать!.. А во время ентого дела погутарить, да в хорошей компании – ужас как приятно!.. Даёшь поход! Я – за!.. Ну, а вы чего молчите?.. – обратился он к остальным, умудрившись окинуть их одним взглядом–выстрелом маленьких острых глазок.

– Вы–то что думаете по поводу приятного мероприятия в родном коллективе?..

– Я подумаю, – степенно почесал почти пухлой растопыренной пятернёй в затылке Вася Тихоходов, взъерошив густые и лёгкие, будто гусиный пух, бесцветные волосы. – Если никаких срочных планов не появится, то, пожалуй…

– Ну, а мне некогда. Так что я – пас, – Татьяна нарочито брякнула чашкой о блюдце и вызывающе посмотрела на Тихоходова, но её взгляд беспомощно скользнул по его фигуре и упёрся в стену: почти высокий, почти толстый, Вася весь какой–то закруглённый, на что ни посмотри.

– Я тоже, – последовал поспешный отклик Тимофеева, метнувшего очередную молнию любви в предмет воздыханий.

– Ну–у–у, так неинтересно!.. – Потехин капризно надул губы, отчего они заняли пол–лица, а эффектно оттопыренные идеально круглые уши обиженно прижались к яйцевидной голове. – С вами всё ясно: не любите нас совсем!.. Ну и… бог с вами!.. Друзья! Три человека для вылазки на природу – маловато. В таком случае давайте в пятницу после работы втроём забуримся в какое–нибудь приличное кафе. Ну, хоть в «Рябинушку». И посидим как следует, по–человечески. Так, чтобы было что вспомнить, и в выходные о походах уже не помышлялось. Какова идейка?..

– Ну, пусть «Рябинушка», – Зоя скромно опустила глаза на свою расплывшуюся фигуру. – Мне лишь бы с коллективом. Для улучшения взаимопонимания, так сказать…

– Это почему «втроём»?.. – возмутился Тихоходов. – В кафе я тоже согласен!..

– Да здравствует культурная пьянка!.. – дурашливо воскликнул Ерохин. – А что, Тань, Серёж, не хотите на природу – может, в кафе не откажетесь?..

– Ни в кафе, ни на природу, ни куда–то там ещё, – отрезала Татьяна и уставившись в монитор компьютера, заклацала мышкой.

Сергей проигнорировал вопрос.

– Ну всё, решено!.. – Потехин довольно потёр руки, запустил любимую компьютерную игрушку и его большие, по–детски доверчивые карие глаза с готовностью отразили многоцветие разворачивающегося на экране сюжета.

Дверь распахнулась, вбежала Верочка Быстроногова, отделовский делопроизводитель.

– Так, ребята. Сообщение по электронке все читали?.. Нет ещё?.. У Танечки Петровой из бухгалтерии ребёнок тяжело болен. Саркома. Сдаём деньги, кто сколько может. Кому сколько не жалко. Вот список наших работников. Против своей фамилии указываем сумму. Бухгалтерия перечислит.

– Ой, да что ты!.. Какой кошмар!.. – ужаснулась Зоя. – А кто у неё – мальчик?..

– Девочка, двенадцать лет.

– А что за саркома?.. – с умным видом поинтересовался Ерохин.

– Злокачественная опухоль кости ноги.

– Серьёзное заболевание, – Ерохин наморщил лоб. Взял список, посмотрел, по сколько скидываются остальные. Сто, двести, триста рублей. Сто – самое меньшее. Вздохнул, указал против своей фамилии минимум, передал список другому.

Когда сбор средств в группе завершился, Верочка взяла листок, направилась к двери. Бросила взгляд на цифры. О, Тимофеев, как всегда, больше всех – аж пятьсот!.. Хороший мужик, чувствительный!..

– Ох, и за что ребёнку такое наказание!.. – вздохнула Зоя, когда Верочка вышла. – Ведь девочка и согрешить ещё не успела…

Все дружно вздохнули.

Ерохин пригладил редкие рыжеватые волосы, и без того намертво прилипшие к весьма скромной по размерам голове, достал из ящика стола газету с кроссвордом, Зоя пошла наливать вторую чашку чая, нечаянно зацепила роскошным бедром стол Тимофеева. Сергей вздрогнул от неожиданности.

– Зой, ну ты чего?.. – недовольно вскинулся он. – Поаккуратнее, пожалуйста!..

Досадливо качнув головой и цокнув языком, поднялся и с заметным усилием подвинул стол на место.

Потехин прыснул. Тихоходов, безразлично покосившись на Тимофеева, отыскал на противоположной стене какую–то примечательную точку и сосредоточил на ней внимание. Рабочий день продолжался…

Рашит Вазирович посмотрел на часы. Начало седьмого. Всё, хватит на сегодня, пора на отдых. Поднявшись из–за стола, окинул строгим взглядом аккуратно разложенные на нём документы, бегло просмотрел план следующего дня, внёс несколько поправок. Пару бумаг сунул в дипломат.