Провинившийся

Глайнс Эбби

Рок встал напротив Крита и сказал что-то слишком тихо, что я не смог его услышать. Я хотел знать, что, по его мнению, я сделал с Джесс, потому что у него, черт побери, не все факты были прямыми.

– Пусть он говорит, - сказал я.
– Я хочу знать, что именно я сделал, потому что с позиции, с которой все вижу я, это я был тем, кому изменили, - сказал я в спину Рока, и все вокруг нас замолчали.

Рок медленно развернулся, и теперь его внимание было полностью сосредоточено на мне.
– Прошу прощения?
– сказал он. Предупреждающий тон в его голосе лишь добавил

моего смущения. Что же, по словам Джесс, я сделал?

– Я ничего не делал Джесс. Она переспала с ним и рассталась со мной, - сказал я, указывая на Крита.

– Она, черт побери, не спала со мной!
– прорычал Крит, снова борясь за свободу, но они снова его удержали.
– Она хотела только тебя! Поверь мне, я пытался как черт, но она хотела только тебя, а ты сбежал, оставив ее при первом знаке беды. В чем дело? Стриптизерша недостаточно хороша для тебя? То, что она вынуждена танцевать стриптиз, чтобы оплатить медицинские счета ее мамы, слишком низко для твоей наглой задницы?

– Достаточно!
– сказал Рок, остановив Крита.
– Выведи его на хрен отсюда, пока я не заткнул его сам.

Меня больше не волновал размер Рока и его строение, как у кирпичной стены. Мне нужно было знать, о чем кричал Крит.
– Нет!
– сказал я, двигаясь по направлению к нему.
– Я хочу знать, о чем он говорит, - в частности, я сказал это никому.
– Кто танцует стриптиз, чтобы оплатить медицинские счета матери?
– Я остановился, как только слова, вылетевшие из моего рта, щелкнули.
– Нет, - сказал я, покачав головой. Они же не имели в виду . . .
– Нет!
– Он лгал.

Крит смотрел на меня недоверчиво.
– Ты не знаешь, - сказал он, практически слишком тихо.
– Она, черт возьми, тебе даже не сказала, - Он покачала головой, и вырвался из рук ребят, державших его.
– Ублюдок!
– прорычал он.
– Ты, черт побери, даже не знаешь!

Я повернулся, чтобы посмотреть на Рока, все еще чувствуя, как ужас того, что он говорил, распространяется по моему мозгу.
– Какие медицинские счета?
– удалось спросить мне сквозь напряжение в горле.

– Ее мамы. У нее рак. У них нет страховки, а ей нужно иметь мастэктомию. Им пришлось переехать в более дешевое место, а Джесс вынуждена была найти работу, которая бы оплачивала их счета и огромный месячный счет, который она должна больнице для своей матери, чтобы она смогла сделать операцию и химиотерапию.

Я чувствовал, будто в мою грудь уронили груз чертовых кирпичей.
– Когда она узнала?

– Около 4 недель назад.

– Он, черт побери, даже не знает, - все еще разглагольствовал Крит.
– Она сказала мне, что это не его проблема. Я думал, что она защищает его, но она ему даже не сказала.

Я посмотрел на него, и ее история начала наполняться смыслом.
– Она не спала с тобой 4 недели назад.
– Это был не вопрос. Я знал ответ.

– Черт, она даже не говорила со мной 4 недели назад. Она была слишком занята, сбегая из города, не сказав никому ни слова. У меня не было Джесс с тех пор, как ты забрал ее у меня.

Кровь стучала в моей голове, и я знал, что наполняюсь

тяжестью, так как мне было трудно дышать.
– Где она?
– спросил я у Рока.

– Она в Мобайле у Делайлы, - вместо него ответил Крит.
– Рок не знает всего дерьма. Это я езжу туда и плачу за все чертовы приватные танцы, чтобы ей не пришлось давать их тем возбужденным уродам.

Образ выставленного на показ тела Джесс перед кучей мужчин было всем, что требовалось. Я развернулся и принялся бежать.

ГЛАВА 27

ДЖЕСС

Крит не возвращался с того момента, как я накричала на него на улице. Мне нужно было позвонить ему и извиниться. Он не заслужил этого. И когда его не было здесь, чтобы оградить меня от всех приватных танцев, мне приходилось переваривать свой путь через них все чаще.

Было практически мое время выходить на сцену. Это было самым простым временем ночи. Свет ослеплял меня, поэтому я не видела смотрящих на меня мужчин. Я была там одна и танцевала ради веселья. Я поправила верх красного бархата. Он был настолько низко обрезан, что мой сосок было практически видно. В любом случае, я скоро буду его снимать, но Ди нравилось, когда мы выходили закрытыми на сцену.

– Твой выход, - крикнул управляющий сценой, и я проверила свою помаду, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, прежде чем подняться по лестнице и направиться к занавескам. В первую ночь, когда я это делала, меня так тошнило, что я боялась, что меня вырвет прямо на сцене. Но затем я вышла и поняла, что людей можно не видеть.

Начался бит, и я знала, что настала моя очередь. Я отодвинула занавеску и подняла ногу, прежде чем медленно поставить ее на сцену, затем позволила оставшейся занавеске упасть назад, пока я не встала там в своем костюме и на шпильках. Я слышала обычный свист и аплодисменты, но не обращала на них внимания. Прохладный металл шеста коснулся моей руки, когда я начала свою рутину и сосредоточилась на музыке.

Меня испугал громкий крик, а затем и другой шум. Я перестала танцевать и прищурилась в темную комнату. Я видела мужчину, продвигающегося сквозь толпу на сцену, но там было так темно, что все, что я могла сказать, это то, что он толкал всех людей на своем пути. Я обернулась вокруг в поисках одного из охранников, прежде чем он доберется до сцены. Я была наслышана о страшных историях, когда мужчины забирались на сцену, чтобы добраться на танцора. Я не знала, смогу ли я снова появиться на сцене после такого опыта.

Я повернулась назад, готовая убежать со сцены, когда свет со сцены поразил лицо мужчины.

Джейсон.

Это было неправильно. Почему Джейсон был здесь? Я смотрела, как он запрыгнул на сцену и уверенно пошел ко мне.

Он обернул вокруг меня пальто.

– Быстро со сцены, Джесс. Если ты не хочешь, чтобы я разбил каждого мужчину в этом чертовом клубе, тогда быстро уходи со сцены ради меня.
– Его голос был срочным. Т.Ж., один из вышибал клуба, запрыгнул на сцену и направился к Джейсону. Мне нужно было действовать быстро. Я толкнула его за себя и покачала головой Т.Ж.