Проводник душ

Красников Андрей Андреевич

– Жесть, – пробормотал я, стараясь отодвинуться подальше и чувствуя, что не в состоянии это сделать. – Сдохни уже!

Меч явно повредил нервную систему чудовища, но сделал это не до конца. Еще хуже было то, что достигнутый эффект мог оказаться временным.

– Черт бы тебя побрал... хотя...

Ценой неимоверных усилий мне удалось дотянуться до одной из волосатых лап. Бодрящая прохлада сгустилась в пальцах, коснулась противника и сквозь меня тут же хлынула река обжигающей злобы. Поверженная тварь ненавидела все вокруг – искренне, самозабвенно и без каких-либо отговорок. В потоке смутных воспоминаний

мелькнул острый запах свежей крови, раздираемая когтями плоть, бегущие куда-то люди... а затем все оборвалось. Скрежет и хрипы стихли.

Перед глазами неожиданно всплыл знакомый интерфейс. Там случилось маленькое, но весьма значительное по своей сути изменение – над уже привычными строчками возникла характерная статусная полоска. И если я все верно понял, то для получения следующей награды от богини следовало убить еще восемь или девять таких вот монстров. Причем не только убить, но и забрать их души.

Эта мысль вызвала стойкое чувство отвращения, но его почти сразу же вытеснили более приземленные эмоции – мне было холодно и больно, измученное тело требовало еды и воды, а в непосредственной близости от Рахаллы ждали своего часа жаждущие моей смерти враги. Следовало как можно быстрее уходить с открытого места, прятаться и восстанавливать силы.

Собравшись с духом, я перевернулся на живот, медленно дополз до ближайшего дома, оперся на стену и замер, пытаясь сосредоточиться. Граница поселения находилась совсем рядом, выследить меня по кровавым следам мог любой мало-мальски опытный охотник, но уходить к центру все равно было нельзя – пережить встречу с еще одной тварью я даже не надеялся. В подобной ситуации имело смысл перевязать раны, сделать несколько ложных петель и скрыться где-нибудь поблизости.

Жертвой моих планов стала и так уже основательно истрепанная рубашка. Я оборвал рукава, просунул в них ноги, несколько раз обмотал тканью ступни, а затем кое-как скрепил получившуюся конструкцию. Вышло грубо и ненадежно, однако медленно сочившаяся из ссадин кровь остановилась.

Именно в этот момент над городом разнесся знакомый вой, мгновенно добавивший мне целеустремленности. Покинув место выигранной схватки, я оставил на двери приглянувшегося здания кровавый отпечаток, после чего зашел внутрь, опрокинул рассохшийся стул и разбил стоявшую на таком же древнем комоде вазу. Еще один клочок рубашки пришлось оставить в ближайшем окне, создавая видимость поспешного бегства. Закончив с этим, я вернулся к туше убитой твари, выбрал самый неказистый дом из имевшихся в округе и аккуратно пробрался внутрь, стараясь не оставлять никаких видимых следов.

До меня в особняке явно не раз бывали мародеры. Устроившийся в коридоре шкаф оказался небрежно распахнут, на полу виднелись разбросанные предметы интерьера, а от висевшей на стене картины осталось только деревянное обрамление – какой-то ценитель искусства аккуратно вырезал полотно, не забыв вернуть на место раму. Сделав вывод, что непосредственной опасности в подобном месте ждать не следует, я принялся обыскивать комнаты и очень быстро нашел еще один шкаф, в котором обнаружилась целая стопка слежавшейся одежды. Большая ее часть была женской, почти вся выглядела непригодной для использования, но мне сейчас сгодилась бы даже откровенная ветошь.

– Ай... черт!

Отодрать

от располосованной груди пропитанную кровью рубашку удалось с трудом, однако в конце концов я все же сделал это, нацепил более-менее чистые тряпки, а затем отправился искать кровать. Мне до сих пор жутко хотелось есть и пить, рот пересох до состояния африканской пустыни, мысли путались из-за подскочившей температуры, все тело ныло и страдало, но первым на очереди был самый обычный сон. Впрочем, однозначность подобного решения вызывала некоторые вопросы – как-никак, где-то совсем рядом текла река. Целая река вкусной прохладной воды.

Терзаясь вполне понятными сомнениями, я зашел в очередную комнату и увидел большое красивое зеркало.

Зеркало стояло прямо напротив двери. Вычурная деревянная рама радовала глаз искусной резьбой и блестящим лаком. Гладкая стеклянная поверхность выглядела совершенно чистой и лишенной даже малейших следов пыли. А отражавшееся в ней пространство казалось даже более ярким, чем окружавшая меня реальность.

Заинтересовавшись, я подошел чуть ближе и уставился на пепельно-белые волосы своего отражения. Зрелище уже не вызывало прежнего шока, однако все еще манило и завораживало. Возможность заглянуть в собственное будущее, оценить грядущие перемены...

Картинка неожиданно вздрогнула. Маячившее передо мной лицо исказила гримаса боли, из глаз потекли струйки темной крови, а на щеке проступил длинный уродливый шрам.

– Твою мать, – выдохнул я, завороженно следя за трансформацией. – Все так и будет? Когда?

Кровь бесследно исчезла. Шрам растаял.

– И что это значит?

Повинуясь безотчетному импульсу, я вытянул вперед руку, стремясь дотронуться до стекла. А затем увидел в глазах скопировавшего мой жест двойника странный голодный блеск и резко отшатнулся.

Отражение многообещающе улыбнулось, у меня тут же возникло желание подойти чуточку ближе, но инстинкт самосохранения оказался сильнее – распознав непосредственную угрозу, я призвал спасительный ветерок, воплотил уже выручавший меня ранее меч и замер, следя за новым противником.

В ответ на эти действия копия обиженно скривилась, а потом исчезла. В зеркале осталось изображение совершенно пустого зала.

– Да пошло все к черту.

Чувствуя бесконечную усталость, я вернулся в коридор, проверил еще две комнаты, после чего, наконец-то обнаружив кровать, упал на нее, подняв в воздух целое облако пыли. Веки облегченно закрылись, дождавшийся своего часа мозг расслабился и все вокруг опять затянула тьма. На этот раз самая обычная, дающая покой и умиротворение.

Глава 13

Что меня разбудило, я так и не понял. Возможно, это был усилившийся ветер, время от времени нудно посвистывавший за окном. Возможно, обострившееся чувство голода или ставшая невыносимой жажда. Возможно, что-то еще. В любом случае, вокруг снова проступили очертания приютившей меня комнаты, а тело сразу же испытало непередаваемый спектр ощущений.

Мышцы ломило от не успевшей выветриться усталости. Израненные ноги тупо и противно ныли. Длинные царапины на груди горели огнем, распространяя вокруг себя волны жара. Поднявшаяся температура и напрочь пересохший рот дополняли картину, делая жизнь сущей пыткой.