Проводник Отсюда (сборник)
Шрифт:
Начальник покачал головой.
– Упавшая в джунгли транспортная ракета перевозила особый груз, ребята. Это что-то вроде сверхчувствительных магнитных записей. Если приблизиться к ракете ближе чем на десять километров, наводки от работающего двигателя дисколета испортят запись.
Кто-то рассмеялся:
– А как же ее доставать? Может, планер построим?
– Не успеем, – вполне серьезно ответил начальник. – Через шестьдесят часов записи размагнитятся. Мы за этот срок ничего толкового сделать не сможем.
– Тогда
Начальник постоял немного, словно ждал возражений лучшему десантнику базы. Потом сказал:
– Я не знаю точно, что за записи в ракете. Но меня просили показать вам эти снимки…
Он аккуратно положил на стол пачку фотографий.
– Что за черт…
Десантники окружили стол. С фотографий смотрели на них серьезные и улыбающиеся мужские и женские, взрослые и детские лица.
– При чем здесь это?
– Если записи не будут доставлены на базу, погибнут тысячи людей. В том числе – и эти.
Лейстер осторожно взял оказавшуюся сверху фотографию.
– Джунгли в сезон дождей – не место для розыгрышей, шеф.
– Это не розыгрыш. Они поклялись в этом.
Лейстер расстегнул на куртке карман, опустил туда фотографию. Мелькнуло лицо – кудрявый светловолосый пацаненок на фоне земных, удивительно зеленых деревьев.
– Ракета весит три тонны, – сухо сказал Лейстер. – Записи наверняка килограммов сто. Как их доставить через джунгли?
– Всем, кто согласится идти, дадут ранец с портативной перезаписывающей аппаратурой. Он весит… – начальник заколебался, – всего сорок килограммов.
– Тогда несите десять своих «портативных» ранцев. Так, ребята? – Лейстер оглядел десантников. И кто-то – кажется, Тимур, – ответил:
– Конечно.
Арана – это не самая мерзкая планета во Вселенной. Так говорил Лейстер, а он повидал немало миров. Но иногда Тимуру казалось, что командир десантников ошибается.
До гребня скалы оставалось не более двух метров, когда Тимур заметил в скале ровное, идеально круглое отверстие. Если использовать его в качестве опоры, он взберется на скалу. Вот только опыт подсказывал Тимуру, что такие ямки в камнях часто становятся убежищем липучек… Поколебавшись, он ощупал края отверстия правой рукой, еще защищенной перчаткой. Ничего подозрительного. Но на правой руке подтягиваться было неудобно.
Очень осторожно он уцепился за углубление голыми, онемевшими от холода пальцами. Начал подтягиваться. И почувствовал, как жгучим, медленным огнем растекается по пальцам тугая, упругая, словно резина, масса.
– Гадина, – простонал Тимур, выдергивая пальцы из предательского углубления. На ладони, уже успев вцепиться в кожу, болтался липкий, похожий на кусок оранжевого пластилина, комок.
Тимур попытался оторвать от скалы правую руку. И почувствовал,
– Сволочь…
Тимур ударил рукой вдоль скалы, пытаясь сбросить липучку. Куда там. В ладони пульсировала боль, по краям оранжевой дряни показались темно-красные капли. Если липучка доберется до крупных сосудов – это конец.
Пересиливая боль, Тимур снова ухватился за скалу левой рукой. Теперь можно было освободить правую… Он нащупал в кармане перочинный нож, раскрыл жалкое узенькое лезвие. И начал бить по отверстию в скале, уже не понимая, куда приходятся удары – то ли в чужую, хищную плоть, то ли в собственную руку.
По руке сполз и сорвался вниз маленький, покрытый слизью комок. Тимур всхлипнул, глядя на свою руку. Изрезанные, покрытые кровоточащими язвочками пальцы. Кожа, ставшая мертво-серой.
– Сволочь… – опять прошептал Тимур, вжимаясь в скалу. – Сволочь. Я же все равно пройду. Там тысячи людей… ждут. Там очень важный груз.
Он подтянулся выше.
Может, эти записи – они и есть люди? Там их память, их сознание. А тела ждут где-нибудь на Земле. От ученых не знаешь, чего и ожидать.
Еще чуть-чуть выше.
Вот забавно будет… тащить на спине сразу тысячу людей. Будет… очень забавно. В старости я начну хвастаться этим. Мол, я был таким бравым парнем, что однажды вытащил из аранских джунглей несколько тысяч человек. И все будет чистой правдой. Вот… забавно.
Пальцы нащупали уступ. Широкий, очень удобный. Тимур подался вверх, чувствуя, как слабеют руки. Надо передохнуть.
С закрытыми от напряжения глазами он навалился на уступ всей грудью. Подался вперед, каждую секунду готовый наткнуться на камень. Преграды не было. Тимур раскрыл глаза.
Он был на гребне скалы.
Метрах в десяти поблескивала чистым серебристо-серым корпусом транспортная ракета.
– Я же говорил тебе, что выберусь. Мерзость планетная, – чужим, незнакомым голосом произнес Тимур. Перевалился через каменный гребень и замер. В тело впивались какие-то угловатые обломки камня, втискивался под воротник комбинезона ветер. Дыхания не хватало. Тимур потерся лицом о камень, срывая респиратор. В глазах поплыли разноцветные круги, тело стало легким. Сразу захотелось смеяться.
– Я дошел! Дошел!!! Нас двое – ракета и я! Я и ракета!
Тимур поднялся на ноги. И замер.
Их было трое.
Он, десантник Тимур Доржанов. Грузовая транспортная ракета «Ларец». И странная, еще никогда и никем не виденная на Аране тварь – зеленая, двухметровая, напоминающая исполинского кузнечика. Круглые фасеточные глаза бездумно смотрели на него. Длинные лапы, с пятью или шестью суставами в самых неожиданных местах, переступали по камню.
– Эй, ты… Давай не ссориться. – Тимур отступил от края. – Ты мне совсем не нужна. И я тебе тоже. Да?